Если вы заметили, России теперь никогда никого не выдают. Более того, российское государство проигрывает любое персональное дело в любом суде за пределами России -- будь то история олигархов Гусинского и Березовского, ичкерийского эмиссара Ахмеда Закаева или никому не известных граждан. Это своеобразное наказание за использование властью правосудия как прикладного политического инструмента.

Последней громкой историей невыдачи России искомого потенциального преступника стало решение Федерального управления юстиции Швейцарии экстрадировать бывшего министра по атомной энергии Евгения Адамова в США. Российские чиновники отреагировали на это решение совершенно неадекватно. Министерство иностранных дел разместило на сайте официальное заявление, в котором обвинило швейцарскую юстицию в политизированности (точно из серии "с больной головы на здоровую", потому что более политизированную юстицию, чем российская, еще надо поискать). А министр юстиции Чайка заявил, что у России были все правовые основания рассчитывать на выдачу Адамова Москве. Это, мягко говоря, неправда. Даже если высшая судебная инстанция Швейцарии все-таки удовлетворит апелляцию адвокатов и решит отдать Адамова России, как раз это решение будет исключительно политическим жестом, но не актом торжества буквы и духа закона.

История Евгения Адамова -- квинтэссенция отношений "первой", исполнительной, российской власти с "третьей", судебной. Классический случай применения органов правосудия в новейшей истории России в прикладных политических целях.

Парламентская оппозиция, которая в Думе прошлого созыва еще была, инициировала создание комиссии, которая занялась бы исследованием активно тиражировавшихся американской прессой обвинений министра Евгения Адамова в злоупотреблении служебным положением. Уже многие месяцы до момента создания комиссии в западной прессе писали про сомнительного происхождения банковские счета российского министра в зарубежных банках. Кремль отреагировал на эти обвинения крупного госчиновника внутри и за пределами страны в духе аппаратной разводки -- закулисно договорился о тихой отставке министра, взамен закрыв глаза на уголовно наказуемый характер его деяний, если таковые действительно имели место.

15 декабря 2001 года (министра Адамова уволили в марте того же года) заместитель генерального прокурора Юрий Бирюков на пленарном заседании Госдумы, отчитываясь перед той самой парламентской комиссией, доложил: никаких претензий к гражданину Адамову у российских правоохранительных органов нет и заводить на него уголовное дело не за что. С тех пор прошло три с половиной года, на протяжении которых мы и слыхом не слыхивали о судьбе бывшего министра. Его не оставили под подпиской о невыезде, поскольку уголовного дела не было. Ему не запретили выезжать из страны как носителю государственных секретов. На момент, когда г-на Адамова задержали в Швейцарии, по российским, международным, каким хотите законам он оставался обычным свободным гражданином России. А значит, имел полное право навестить свою дочь в Швейцарии.

Как только г-на Адамова задержали по запросу правоохранительных органов США, наша Генпрокуратура, явно получив политическое указание, моментально изменила свою точку зрения на коммерческую деятельность бывшего чиновника. На Адамова в России тут же появилось уголовное дело, мотивировочная часть которого до сих пор толком не оглашена, зато суть предельно понятна -- чтобы он, носитель наших великих атомных секретов, не достался "вражеской" Америке. Уже после американского запроса на экстрадицию Адамова Россия спешно подготовила свой.

После всего этого какой здравомыслящий человек оспорит логику Федерального управления юстиции Швейцарии, которое рассудило: Америка может выдать Адамова России после проведения судебного разбирательства, Россия же не выдаст Адамова Америке никогда.

В России появление или, наоборот, заматывание уголовных дел на основании политических заказов и закулисных договоренностей пока дает нужный власти результат. Но та часть мира, где признают базовый демократический принцип разделения властей и всеобщего равенства перед законом, естественно, относится к нашему правосудию соответствующим образом. И никого ему не выдает.