Рассказывая о длинном списке соискателей премии «Букер -- Открытая Россия» (см. «Время новостей от 28 июня), я предположил, что эффектно-бессмысленное начало нынешнего конкурса романов запомнится больше, чем его последующие этапы. Я ошибся -- нет предела совершенству! Заблаговременно сняв с дистанции две трети номинантов, жюри отобрало по истине удивительную шестерку. Выбор, по словам председателя судейской бригады Василия Аксенова, «был определен приоритетом живой жизни, а также поисками жанра и параметров современного русского романа». (А мы-то думали -- старинной португальской оперы!) «Живую жизнь» вкупе с «параметрами» Аксенов и его коллеги -- критики Алла Марченко и Евгений Ермолин (Ярославль), писатель Николай Кононов (СПб), музыкант Владимир Спиваков -- обнаружили в романах Дениса Гуцко («Без пути-следа» -- «Дружба народов», 2004, №11, 12; ныне вышел книгой в «Вагриусе»), Бориса Евсеева («Романчик» -- «Октябрь», 2005, №2; книжное издание -- «Время»), Олега Ермакова («Холст» -- «Новый мир», 2005, №3, 4), Романа Солнцева («Золотое дно» -- «День и ночь», 2005, №3--4, 5--6; «Минус Лавриков» -- «Нева», 2004, №8), Анатолия Наймана («Каблуков» -- «Октябрь», 2004, №8, 9; книжное издание -- «Вагриус») и Елены Чижовой («Преступница» -- «Звезда», 2005, №1, 2).

Не бывает шорт-листов, которые нравятся всем. Недоумения, обиды, несогласия были высказаны и сейчас. Весьма эмоционально. Пожалуй, за всю нашу новейшую премиальную историю не припомню столь единодушного отторжения судейского выбора. Понимаю коллег, давших волю иронии и гневу на пресс-конференции. Но порыва их разделить не могу. Результат столь ясен, что обсуждению не подлежит.

Нет, я не о том, что судьям не потрафили романы, которые мне наиболее близки и интересны («Пир» Владимира Алейникова, «Петрович» Олега Зайончковского, «Они» Алексея Слаповского) -- разновкусие в порядке вещей, а мои предпочтения никому не указ. Но в шестерку не вошли и «Эвакуатор» Дмитрия Быкова, «Аниматор» Андрея Волоса, «Вий». Вокальный цикл Шуберта на слова Гоголя» Леонида Гиршовича, «Священная книга оборотня» Виктора Пелевина, «Венерин волос» Михаила Шишкина -- то есть книги, в симпатиях к которым меня никак не заподозришь. Я писал о них резко (или очень резко), окажись они в шестерке, скорее всего снова заявил бы о своих эстетических и идеологических несогласиях с авторами, мог бы сокрушаться о расхождении во взглядах с судьями, мог бы печалиться об их решении, но не усомнился бы в его резонах. Обо всех этих работах я в пору их обнародования счел должным высказаться -- то есть признал их присутствие в словесности, их соотнесенность с теми или иными социокультурными тенденциями, их современность и значимость. Узреть нечто подобное в сочинениях Евсеева, Ермакова, Солнцева и Чижовой я не могу.

Какая там «живая жизнь», если в романах Евсеева и Чижовой о недавнем (мне худо-бедно памятном) прошлом не пахнет и элементарным правдоподобием? Какие там поиски жанра, если ермаковский «Холст» (при моей-то давней любви к прозаику и многолетних самоуговорах: ну должен же он наконец очнуться, вернуться к себе -- ведь такой писатель был!) дочитать до конца можно только по долгу службы? Какой там выход за пределы «букеровской тусовки» (пафосная сентенция члена жюри Аллы Марченко), когда трое из соискателей (Ермаков, Найман, Чижова) в шорт-листах уже бывали, а с «молодым» (тридцатишестилетним) Гуцко литературный истеблишмент года три носится как с писаной торбой? (К этому грустному сюжету еще вернемся.) Забавная логика: попади во второй раз в шорт-лист Гиршович, Зайончковский, Михаил Левитин («Брат и благодетель»), Сергей Носов («Грачи улетели»), Шишкин -- «тусовка», а коли «наши избранники» -- благорастворение воздухов. Право слово, хотите сказать, что бесит вас Слаповский с его победительностью, переизданиями, четырехкратным попаданием в букеровские шорт-листы, успехом на ТВ, до сих пор не прощенным самовольным (без справок от «опытных» редакторов-благодетелей) приходом в литературу и умением писать, -- так и говорите. Хотите сказать, что боитесь дать Шишкину еще одного Букера (особенно после того, как он получил «Национальный бестселлер»), -- так и говорите. Хотите сказать, что поперек горла вам Зайончковский, который в прошлом году заявил о себе опять-таки без спросу и протекций, -- так и говорите. А про «тусовки» и «живую жизнь» -- не надо. Без того смешно.

И не надо про то, что Гуцко, дескать, пишет хорошо, только редактируют его плохо (та же Марченко). Мы не на производственном совещании в «Дружбе народов». Премии дают не за «благие намерения». К чему приводит истерическое заласкивание «самородков» (их же в первую очередь унижающее), можно видеть на примере Ермакова, нынешнее поощрение которого иначе как милостыней не назовешь. Гуцко действительно даровитый писатель. И умный (волевой, а не заискивающий) редактор ему действительно нужен. Роман «Без пути-следа» написан расхлябано, сюжет то дергается, то провисает, развязка никак не мотивирована. Текст сильно проигрывает предшествующей повести «Там, при реках Вавилона», которую в издании «Вагриуса» вдруг назначили «первой частью» романа -- изрядные, однако, представления о композиции! О какой премии тут говорить?

А о ней и не говорят. Кажется, всем ясно, что лаврами увенчают Наймана. Кто бы спорил: хотя «Каблуков» видится мне не самым удачным романом Наймана (и вторичным по отношению к его прежним работам, и слишком претенциозным), в значимости этого сочинения сомнений нет. Как нет сомнений в давней и прочной дружбе Наймана и Аксенова, памятники которой можно найти в книгах обоих писателей. Найман -- единственная бесспорная фигура в шорт-листе. Найман мог бы заслуженно претендовать на премию и в куда лучшем окружении. Созданное волей жюри бесптичье чести ему не прибавит. Хотелось бы, чтобы не убавило.

Впрочем, «изгибистость» судейской команды страхует от желания что-либо предсказывать. Захотят в третий раз (после бестактно урезанного лонг-листа и карикатурной шестерки) показать почтеннейшей публике нечто «дакое» -- покажут. И тем, кто сейчас цитирует Тараса Бульбу (Нет уз святее товарищества), придется меланхолически напевать: Ах, зачем было огород городить? Ах, зачем было капусту садить?