Владимир Путин вчера на встрече с членами правительства неожиданно поинтересовался у главы Минэкономразвития Германа Грефа, почему между ценой барреля нефти сорта Brent и сорта Urals столь большая разница -- около 5--6 долл. (хотя еще в 2000 году она была около 1--1,5 долл.). Министр сообщил, что в условиях высоких мировых цен на нефть «конечно, это становится очень чувствительным для экономики России», и пообещал «посмотреть этот вопрос» осенью, когда будет рассматриваться законопроект об изменении принципов взимания налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). При этом вопрос президента, надо полагать, заключался не столько в том, почему к российской нефти на мировом рынке применяется столь высокий дисконт, сколько в том, почему качество этого сырья ухудшается. Ответ же здесь, прежде всего, в том, что добывающие компании сократили инвестиции, месторождения начинают стареть и дают нефть более низкого качества, чем несколько лет назад. НДПИ как раз и призван заставить российских нефтяников, во-первых, инвестировать в разработку новых месторождений, а во-вторых, увеличить объемы переработки на российских заводах и выход светлых нефтепродуктов евростандартов.

Россия производит два сорта нефти -- высокосернистую Urals и легкую Siberian Light. Сорт Brent, который котируется на Лондонской и Нью-Йоркской биржах, является эталонным (он получил свое название от одноименного месторождения в Северном море, открытого в 1970 году). Более легкие сорта нефти -- которые содержат меньше серы, чем Brent, -- торгуются с премией по отношению к нему, а те, которые требуют большей очистки, -- как, в частности, российские сорта, которые в трубопроводе перемешиваются с «тяжелой» башкирской и татарской нефтью, -- с дисконтом.

По данным инвесткомпании «Тройка Диалог», средний дисконт к нефти Urals в 2000 году составил 1,2 долл. с каждого барреля, в 2004 году -- 3,8 долл., за семь месяцев этого года -- 3,6 долл. В отдельные периоды 2000 года дисконт достигал 7 долл., рекорд же был установлен осенью прошлого года -- более 8 долл. Если бы Urals стоила столько же, сколько и Brent, говорит аналитик «Тройки Диалог» Валерий Нестеров, то в этом году российские нефтяники получили бы от экспорта на 4 млрд долл. больше.

Причин того, что российское сырье в Европе ценится меньше, несколько. Прежде всего из-за того, что наша нефть высокосернистая, спрос на нее ограничен теми НПЗ, которые в принципе способны ее переработать. Кроме того, в Европе, куда поставляются подавляющие объемы российского нефтеэкспорта, в последние годы ужесточены экологические требования к топливу, а это означает, что более востребованы (и, соответственно, дороже) нефтепродукты, вырабатываемые именно из легких сортов нефти. Рост экономики, вызывающий увеличение потребления энергоресурсов, происходит в Америке и в Азии, а не в Европе. И, наконец, рост поставок из Ирака нефти, по качеству похожей на Urals, но все же чуть более легкой, еще сильнее снизил спрос на российское сырье.

В этих условиях российские нефтяники, добывающие легкую нефть Siberian Light (она сейчас котируется с дисконтом всего лишь 1,3 долл. к цене барреля Brent), прежде всего ЛУКОЙЛ, «Сибнефть», ТНК-ВР и государственная «Роснефть», стали добиваться введения банка качества сырья. То есть того, чтобы цена нефти, сдаваемой в трубопровод, зависела бы от качества: при высоком качестве производителю начислялась бы премия, а при низком -- применялся бы дисконт. Кстати, в системе Каспийского трубопроводного консорциума подобная система действует уже почти год. Точнее, по информации представителя одной из компаний, сдающих нефть в КТК, сейчас в системе достаточно часто действует «пробковая» закачка -- после того как закачана одна партия нефти, устанавливается специальная пробка, не позволяющая перемешиваться сырью, и затем закачивается следующая партия. Из российских компаний туда поставляют небольшие объемы ТНК-ВР, а также «Роснефть» (чеченскую нефть, которая считается лучшей по качеству в России).

Государственная «Транснефть» год назад провела расчеты, необходимые для создания банка качества, создала имитационную модель, а результаты направила в компании. «Понятно, что значительная часть нефтяников оказалась против этой системы, -- говорит Валерий Нестеров из «Тройки Диалог». -- А когда нет единодушия, решения в российском нефтяном комплексе, как правило, не принимаются». Кроме того, полагает он, качество сырья в масштабах страны подобное решение проблемы не улучшило бы -- все равно остались бы месторождения с высокосернистой нефтью, которая бы попадала в трубу и смешивалась бы там с малосернистой. Произошло бы перераспределение денежных потоков внутри страны в пользу трех-четырех компаний, добывающих легкую нефть, считает он.

Нефтяники же нашли другие способы продажи нефти Siberian Light. Они стали поставлять ее по отдельной нитке трубопровода до порта в Туапсе. В первом полугодии туда было перевезено 2,4 млн тонн (из общего объема экспорта в дальнее зарубежье 94,4 млн тонн за это полугодие). Кроме того, как отмечает г-н Нестеров, альтернативные поставки осуществлялись и другими компаниями через северные морские терминалы. В целом, по его оценке, таким образом в этом году было поставлено около 5% нефти, экспортируемой в дальнее зарубежье.

Однако, по словам аналитика агентства Argus Олега Кирсанова, речные и морские пути (если к терминалам не подведены трубопроводы) становятся компаниям все менее выгодными. Причина -- высокие тарифы на перевозку нефти железнодорожным (ведь нефть до терминала надо на чем-то довезти) и речным транспортом. В итоге, по его данным, экспорт по железной дороге в первом полугодии этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года сократился на 32%, а по рекам -- аж на 80%.

Выход из ситуации эксперты видят прежде всего в развитии трубопроводного транспорта, а также нефтепереработки и, как следствие, экспорте нефтепродуктов высокого качества (Евро-4 и, возможно, Евро-3). Однако в условиях нынешней ситуации на мировом рынке нефти, а также из-за высокой налоговой и таможенной нагрузки нефтяникам развивать переработку невыгодно. Ведь в себестоимости российской нефти уже более половины -- налоговая нагрузка, поскольку НДПИ зависит от мировых цен на нефть. Да и инвестиций взять по большому счету неоткуда -- при мировой цене нефти более 24 долл. за баррель государство изымает в виде налогов и пошлин практически всю разницу между фактической ценой и этими 24 долл., признавал на днях начальник департамента ТЭК Минпромэнерго Анатолий Яновский. В сентябре его министерство собирается внести в правительство предложения о том, как «отвязать» ставку налога на добычу от мировой конъюнктуры и «привязать» ее к качеству добываемой нефти.

Впрочем, введение такого принципа -- все еще достаточно далекая перспектива, ведь только на выработку механизма зависимости НДПИ от качества нефти у чиновников ушло более двух лет. Другим решением вопроса по сокращению дисконта к цене российской Urals относительно Brent, по мнению г-на Нестерова, может стать увеличение поставок в Китай с его растущей экономикой и потребностью именно в российской нефти. Но для этого, как уже неоднократно говорилось, необходимо ускорение строительства трубопровода из Восточной Сибири к Тихому океану, в котором предусмотрено ответвление в Китай. Владимир Путин в последнее время весьма резко критикует экологов, которые, по его мнению, тормозят столь крупный и необходимый государству проект. А на прошлой неделе президент «Роснефти» Сергей Богданчиков доложил главе государства, что «разведанных сегодня запасов или тех, которые будут еще открыты, хватит, чтобы добывать 45--50 млн тонн в год» и тем самым загрузить восточный трубопровод. И попросил Владимира Путина, чтобы региональные власти оказывали содействие этому проекту.