Конкурсная программа Открытого российского фестиваля перевалила за половину, до подведения итогов осталось совсем немного времени. Из известных общественности и многажды уже обсужденных фильмов конкурса прошли своим чередом «Бой с тенью» (показанный также на площади и, судя по реакции многочисленной публики, полюбившийся ей пока больше всего) и «Жмурки» -- ясно, что на грядущем показе под открытым небом свиста, хохота и улюлюканья будет не меньше. Но пока широкий зритель наслаждался надежным продуктом, особого внимания гостей «Кинотавра» удостоились фильмы совсем новые, практически никем не виденные.

В первую очередь это сиквел культового фильма Максима Пежемского «Мама, не горюй!», снятый спустя семь лет после первой части, что вошла в миллениум в качестве одной из считаных кинолент 90-х годов, удостоенных статуса подлинного народного кино. Самое удивительное в картине -- что это на самом деле продолжение первого фильма, а вовсе не вольная вариация на тему, как можно было подумать. Судьбы героев крепко связаны с первой серией -- настолько, что не выучившему оригинал наизусть зрителю будет понятно (и смешно) далеко не все и не всегда. Да, честно говоря, ни один из знакомых по первой «Маме» персонажей так и не преодолевает поставленную тогда планку -- за исключением, пожалуй, вполне себе грандиозного Сергея Колтакова в роли городского прокурора, имевшего неосторожность ввязаться в предвыборную борьбу. Вполне на его уровне выступают и новички: пара столичных политтехнологов, обеспечивающих прокурорскую кампанию. Сыгравшие их Михаил Ефремов и Федор Бондарчук, по утверждению знающих людей, на самом деле очень похожи на настоящих политтехнологов, но даже те, кто знаком с миром черного пиара понаслышке, получат от их парного конферанса массу удовольствия хотя бы чисто физиономического свойства. И еще один благоприобретенный «Мамой» дуэт -- Владимир Епифанцев и Спартак Сумченко в ролях быковатых «доверенных лиц» прокурорского конкурента -- того самого криминального авторитета Туриста, который в прошлый раз получил от Морячка стулом по кумполу. К сожалению, попытку перевести историю из чисто криминального измерения в циничные пространства современных медиа вряд ли можно счесть полностью удачной. В фильме есть несколько абсолютно феерических, жемчужных моментов, которые, увы, теряются в общей невнятной усталости. Что обидно. Держись фильм на заявленном им самим не раз и не два за полтора часа уровне -- ему не было бы цены. В нынешнем виде, к сожалению, единственная аналогия, которую можно привести, -- «Будь круче», недавняя попытка реанимировать миф многофигурной гангстерской комедии «Достать коротышку». Впрочем, в данном случае не стоит торопиться с выводами. Кинематограф Максима Пежемского ценен и уникален во многом еще и своей кумулятивностью. Мало кто сейчас вспоминает, что первая «Мама» далеко не сразу стала любимым фильмом народонаселения. Только неумолимое время расставит все на свои места и в данном случае. И вполне возможно, что второй серии «Мамы» настанет свой черед -- может быть, не как «драгоценным винам», но как минимум в качестве запотевшей бутылки светлого отечественного пива, извлеченного поутру из холодильника.

Еще одна конкурсная премьера -- фильм Ларисы Садиловой «Требуется няня» -- неожиданно порадовала очевидными, хотя и явно бессознательными отсылами к жанровой классике. Поначалу, памятуя о прежних фильмах Садиловой («С днем рождения» и «С любовью, Лиля»), от фильма не ждешь ничего мало-мальски экстремального: кажется, что максимум, чем может закончиться история провинциалки Веры (Марина Зубанова), пришедшей няней к маленькой девочке в семью бизнесменов средней руки (Алексей Макаров и Виктория Исакова), -- это невинной сословной мелодрамой. Но не проходит и получаса, как настроение вполне мастерски меняется, и с шатко-валкой автострады «фильма о простых и хороших людях» картина выруливает на проселочную дорогу психопатологического триллера, по краям которой возвышаются фантомы Джозефа Лоузи, Клода Шаброля и Тэйлора Хэкфорда.

Вера экстравагантно воспитывает свою малолетнюю подопечную, внушая ей нездоровое любопытство к смерти и похоронам, перед сном рассказывает малютке жуткие истории про тетку-кровопийцу, а родителей девочки изобретательно и рационально ссорит и вводит в состояние перманентного напряжения. К сожалению, для того чтобы превратить «Няню» в полноценный триллер о всемогуществе руки, качающей колыбель, радикализма все-таки не хватило -- интрига раскрутилась довольно банальным шантажом в духе побочной линии современного телесериала, а инфернальная Вера скрылась из кадра в неизвестном направлении.

Затеплилась было надежда на неоднозначный, почти мистический финал. Слишком долго фиксировалась камера на взгляде Вериной подопечной, вынужденной играть в одиночестве. Слишком ясно читались в глазах малютки усвоенные от няни уроки. И слишком напоминала в этот миг закадровая мелодия незабываемую колыбельную Кшиштофа Комеды из «Ребенка Розмари». Но на этом дело, к сожалению, не кончилось -- пронзительные колыбельные аналогии вдруг сменились пафосной оркестровкой, и к фильму оказался приклеен финал из гораздо более близкой нашему зрителю, нежели «Ребенок Розмари», «Игрушки». Только роль Пьера Ришара в слезовыжимательном эпизоде исполнил гастарбайтер-узбек, весь фильм мудро помалкивавший где-то на периферии сюжета.