«Лжец», первый роман Стивена Фрая, известного беллетриста, журналиста, куртуазного маньериста, исполнителя роли Дживза, а также обладателя голоса волшебника Гарри Поттера, вышел на русском языке (М., «Фантом Пресс»; перевод Сергея Ильина). Анонс его, опубликованный в журнале «Афиша» с опережением на пару месяцев, выглядел до того соблазнительно, что заставил автора этих строк ходить в магазин «Москва» как на работу с одной только целью -- поскорее обрести «Лжеца». На самом деле есть в романах Фрая странная закавыка: читаешь их и оторваться не можешь, попадая под лукавое обаяние авторской интонации, а закроешь книгу -- будто мыльный пузырь заглотнул. Мыслей -- ровно на чих, зато необъяснимый жизненный драйв появляется, а еще пугающая окружающих манера изъясняться, накручивая немыслимые риторические фигуры. Впрочем, последнее стоит вменить в вину переводчику Сергею Ильину, перелагающему Фрая с недосягаемым изяществом.

Итак, это тот самый Стивен Фрай, что заслужил любовь русской публики романами «Теннисные мячики небес» и «Гиппопотам». Вышеперечисленные обвинения к этим двум опусам и относятся, поскольку роман «Лжец» и вправду оказался выдающимся, во всяком случае из фраевского ряда -- точно. И если самого Стивена Фрая называют «национальным достоянием Британии», то очевидно, что достояние это оказалось весьма сомнительного свойства. Потому что если кому и попало больше всего в «Лжеце», то это доброй старой Англии с ее клетчатыми зонтами, пятничными чаепитиями и вековыми традициями раздельного воспитания, породившими на свет божий неуверенных в своей сексуальной ориентации политиков и чванливых мастеров словесных каламбуров.

Две интриги присутствуют в «Лжеце», одна торопится навстречу другой, чтобы в конце концов слиться в заключительном аккорде и все как будто прояснить. Шпионская история с участием разведок всех мыслимых стран (даже венгерского КГБ) слегка опережает основную -- ностальгически-биографическую. Ностальгическую -- потому что большая часть эпопеи разворачивается в 70-е, а биографическую -- потому что в том признается сам автор. Во всяком случае один из главных персонажей романа точно является авторским альтер эго: речь идет о профессоре филологии Трефузисе, блестящем интеллектуале, авантюристе и педерасте. Трефузис -- эссеист, моралист и шутник, под именем которого Стивен Фрай многие годы выступал на Би-би-си. В романе Трефузис -- проводник-Вергилий и дьявол-искуситель в одном лице -- вовлекает в немыслимое интеллектуально-политическое приключение молодого мошенника из числа своих студентов. Впрочем, раскрутку авантюрно-плутовской интриги Фрай приберегает ближе к концу, предварительно помучив читателя вопросами «вечного» толка.

Плут и лжец пор имени Адриан Хил сперва должен дорасти до Большого метафизического приключения. Этапы его становления Фрай терпеливо описывает в первых двух третях романа. Адриан с треском вылетает из частной школы, в которой научился двум главным вещам -- любви и предательству. Впрочем, вышвыривают его не за любовь к себе подобным особям, а за томик Берроуза под подушкой. Стивен Фрай вспоминает свое собственное взросление не без пользы для читателей, постоянно напоминая им, что «темные времена» закончились не столетия назад и лживая викторианская Англия дает о себе знать в их отравленных опытом ханжеских душонках. После отчисления из школы главный герой торгует своей задницей на Пикадилли. А затем чудом оказывается одним из самых блестящих студентов Кембриджа. Популярность его в интеллектуальной элите особенно вырастает после талантливой фальсификации якобы утраченного педофильского романа Диккенса. Адриан выдерживает свой главный экзамен на «плутовство» и попадает в надежные руки профессора Трефузиса.

«Лжец» -- действительно лучший фраевский роман, полный парадоксов и каламбуров не только лингвистического, но и метафизического свойства. Это и энциклопедия английских нравов и заблуждений, и нежно-ироничное воспоминание о юности, и отроческое сожаление о том, что невозможно быть равным самому себе.

В издательстве «Иностранка» вышел последний роман стареющего Патрика Модиано «Маленькое чудо» (серия «Иллюминатор»; перевод Ирины Кузнецовой). Конечно, это не «Площадь звезды», не «Грустная вилла» и даже не «Потерянный квартал». «Маленькое чудо» -- очень узнаваемый стиль Модиано, ничего нового к себе не добавляющего и не пытающегося на старости лет открыть критикам «новые грани». И все-таки это грустный шедевр, обаяние которого как раз в том, что здесь явлен Патрик Модиано как он есть, квинтэссенция его стиля на ста тщедушных страницах. Те же вечные вопросы о человеческих корнях, знакомые со времен «Ночного дозора». Та же странная манера письма, превращающая каждую сцену в недопроявленное черно-белое фото. И посреди этой пасмурной словописи нарочито ярким, по-уорхоловски кисло-желтым смотрится пальто матери героини. Яркое пятно оставшегося от детства воспоминания, по которому двадцатилетняя девушка пытается восстановить свою биографию. Она как сомнамбула бродит по Парижу, и ей встречаются такие же странные, неустойчивые и неукорененные персонажи: молодой полиглот, изучающий степной фарси, аптекарша с абсурдным чувством юмора и горами снотворного в карманах.

Что может быть сентиментальнее сюжета о девочке, потерявшей маму и мечтающей ее найти? И только гений ранга Модиано способен превратить слезную историю в «Маленькое чудо», исполненное ритмичной поэзии и жестоких метафор.