В солидном фолианте по алфавиту расположились свыше двух тысяч статей -- в энциклопедии Бориса Голдовского собраны сведения о куклах всех времен и народов. Об обрядовых, театральных, потешных, коллекционных. О народных игрушечных промыслах, изысканных эстетских забавах, о значении марионетки в психиатрии и о мистике теней. О практиках и теоретиках кукольного театра разных стран. О великих философах, гениях литературы, живописи, ваяния и музыки, связанных с куклами хотя бы опосредованно. Рассказано много интересного о тайнах механики и технологии, о приемах кукловождения, неведомых обычному зрителю.

Аналогов труду Голдовского нет. Кукольные энциклопедии и справочники, издающиеся во всем мире, как правило, подчинены более узкой тематике. Есть, к примеру, специальные книги для коллекционеров оловянных солдатиков и старинных игрушек, есть словари театральных кукол различных систем. Голдовский отважился объять необъятное -- создать максимально полный свод «кукольных знаний» и рассмотреть эти знания в контексте мировой культуры. Статьи о Крэге, Достоевском, Мейерхольде, Станиславском, Дебюсси и Стравинском придают книге масштаб и солидность. Феномен куклы увлекал и античных философов, и средневековых богословов, и поэтов Серебряного века. Не столь важно, что Марк Аврелий попал в энциклопедию Голдовского только за то, что в одном из трактатов сравнил человека с марионеткой, а Пушкин -- за неосуществленное намерение превратить работника Балду в кукольника (Голдовский приводит черновой вариант сказки). Главное, что все великие в той или иной степени задумывались о кукле. Не зря автор цитирует Щедрина, сказавшего, что из всех существующих в мире загадок «тайна куклы -- самая загадочная». Книга не только разгадывает загадки, но и предлагает новые.

Наиболее интересны прямые обращения к предмету -- автор увлекательно пишет об автоматах и марионетках, о Петрушке и его зарубежных собратьях, о тряпичных, тростевых, глиняных, соломенных, фарфоровых и прочих фигурках. Людям, в отличие от кукол, в энциклопедии повезло меньше. Сведения о большинстве российских режиссерах ограничены схемой: родился тогда-то, учился там-то, поставил то-то и то-то. Только отдельные личности, например, Владимир Штейн, удостоились мини-очерков.

"Куклы" -- энциклопедия авторская, не претендующая на академизм и не скрывающая субъективных пристрастий. О том, что ему интересно, Голдовский пишет подробно. Что не увлекает -- пробалтывает или пропускает вовсе. Допускает фактические ошибки, произвольно меняет написание фамилий. Как от лишней обузы отказалось издание от латиницы в иностранных именах и названиях, и даже от подписей к иллюстрациям. А если перечислить заметных режиссеров и художников (только российских), не попавших на страницы увесистого фолианта, может получиться отдельная брошюрка. Нет в книге ни Александра Крупенина (Московский театр теней), ни Александра Максимычева (петербургский "Кукольный дом"), ни "современного папы Карло" Виктора Назарити, ни самобытного резчика деревянных фигур Сергея Тараканова, ни известной галеристки Карины Шаншиевой, ни яркого исследователя Анны Ивановой, ни организатора многих российских фестивалей и лабораторий Ольги Глазуновой. Хотя для кукол они сделали побольше, чем Марк Аврелий. Не коснулся автор и некоторых культовых кукольных персонажей. Куда-то подевались Хрюша и Степашка из "Спокойной ночи, малыши!". При том, что телепузики, Барби и сатирическая телепрограмма "Куклы" описаны в солидных текстах.

Наибольшее внимание энциклопедия уделила Сергею Владимировичу Образцову. Есть отдельные статьи и о нем, и о его театре и двух музеях, и о каждой его книге, и о наиболее заметных спектаклях, и о его учителях. Подобная дотошность объяснима -- Голдовский много лет работает в ГАЦТК имени Образцова, с 1998 года руководит его литературной частью, музеем, издательской и международной деятельностью, библиотекой, а также возглавляет Фонд Образцова. В статье о главном кукольнике двадцатого века обильно цитируются его мемуары "По ступенькам памяти", однако в чем значение его творчества, не сказано. О соратнике Образцова, художнике Борисе Тузлукове Голдовский написал: "Он создал тот неповторимый художественно-сценографический стиль, который отличает Театр С. Образцова. Определил основные направления поисков художников театра кукол XX века", но в чем суть этих направлений и поисков, автор читателю не поведал даже в двух словах.

Любителям "половить блох" энциклопедия "Куклы" предоставит много работы. Тем не менее книга Голдовского нужна и полезна. Раскрывая страницы наугад или обращаясь к справочнику, чтобы выяснить значение того или иного термина, путешествуя по запутанным культорологическим лабиринтам, убеждаешься в безграничных возможностях куклы. И невольно задумываешься о том, что при благоприятном стечении обстоятельств театр кукол сегодня мог быть мощным зрелищным искусством. Как, кстати, неоднократно случалось в истории. Последний яркий всплеск в России -- спектакли так называемой "уральской зоны" 70-80-х годов ХХ века. Тогда казалось, что куклы и оживающие предметы могут практически все и уж гораздо больше, чем играющие рядом с ними актеры. Куклы влияли на мировоззрение, провоцировали гуманитариев на сочинение парадоксальных эссе и философских трактатов. В журналах "Театр", "Декоративное искусство", позже -- в "Кукарте" о кукольных спектаклях писали обстоятельно и подробно. Теперь периодические и специальные издания вспоминают о них редко. ГАЦТК издает журнал "Театр чудес", но широкого резонанса у него нет.

Целый вид театра впал в глубокий анабиоз. Голдовский, сам того не желая, подтвердил печальный диагноз. Статья о кукольном театре -- самый слабый текст в его энциклопедии: "театр, в котором персонажами являются не драматические, опереточные, цирковые, оперные, балетные актеры, не мимы, а куклы, ведомые кукольниками", -- так определяет он этот жанр. Фраза непроизвольно ограничила драматургическое пространство -- актеры могут являться персонажами только в пьесах о театре, а в большинстве случаев они (как и куклы) этих персонажей играют. Поиск определений с помощью отрицаний ничего, кроме недоумения, не вызывает.

Неточность формулировок -- знак беды. Кстати, в 1964 году, когда театр Сергея Образцова был на пике мировой популярности, советский "Энциклопедический словарь" определял предмет просто и лаконично -- "вид театрального представления, в котором действуют куклы."