Обостренное внимание правоохранительных органов к сфере налогообложения переводит все больше предпринимателей в разряд потенциальных преступников. Правила игры в этой сфере до сих пор малопонятны. Пробелы в законодательстве, по мнению юристов, позволяют силовым структурам решать абсолютное большинство налоговых конфликтов не в пользу налогоплательщика.

Самый сложный вопрос -- что такое налоговая оптимизация, а что -- незаконное уклонение от уплаты налогов. Дать определение этим понятиям, по мнению участников Налогового клуба, организованного «ФБК-Пресс», чрезвычайно сложно. Однако до тех пор, пока это не будет сделано, к налоговой ответственности может быть привлечен практически любой предприниматель.

Сегодня термин «уклонение от уплаты налогов», согласно Уголовному кодексу, это минимизация налогов некими способами, признанными незаконными. Нарушением закона признано как уклонение от обязанности по уплате налогов, так и предоставление заведомо ложных сведений о своих налоговых обязанностях. Возникает вопрос: когда гражданина можно считать уклонистом? С момента ли появления объекта налогообложения, с того ли дня, когда закон требует подать отчетность о налогах, или же с той минуты, когда налог должен быть внесен в бюджет? Между этими тремя событиями может пройти и месяц, и год. На этом юридическом казусе и играют налоговые консультанты, пишущие предприятиям «схемы». Но на этом же строит свое обвинение и следствие. Как правило, следственные органы считают, что обязанность уплатить налоги начинается с момента «осознания» налогоплательщиком факта, что у него возник некий объект налогообложения. Иными словами, как только у гражданина появилось, например, какое-то имущество, он должен сразу же заплатить налог. Если же он начнет искать способы минимизации, то уже в этом правоприменители усматривают преступный замысел.

Тезис вовсе не очевидный, но широко используемый в оперативной и следственной деятельности. Несмотря на презумпцию невиновности налогоплательщика, закрепленную в Налоговом кодексе, следствие по сложившейся практике исходит из посыла, что любая схема по минимизации -- это оформление «по-законному» преступного замысла. В противном случае, как оправдываются судьи, ни одно преступление не было бы раскрыто. Может быть, это и так, однако на деле получается, что привлекают налогоплательщика к ответственности даже не по статье, а по «совокупности» признаков, якобы доказывающих преступный замысел. Если же сделка, по мнению следствия, не имеет «экономического смысла», то для обвиняемого доказать отсутствие преступного умысла вообще становится делом безнадежным, как борьба с ветряными мельницами. И все потому, что законы допускают разные трактовки причинно-следственной связи между гражданским законодательством и налоговым.

По логике сначала предприниматель заключает сделку, вступая тем самым в гражданско-правовые отношения. А уже затем берет на себя налоговые обязательства. Однако, признавая сделку бессмысленной, а значит, ничтожной, суды почему-то делают вывод, что из такой сделки все равно вытекает обязанность платить налоги.

В попытке решить эти проблемы законодатели идут по пути наименьшего сопротивления. Они хотят конкретизировать в Уголовном кодексе способы неуплаты налогов. Этой работой уже занимаются Минфин и Федеральная налоговая служба.

Правда, по мнению главного консультанта Конституционного суда Максима Березина, такой подход ничуть не упростит процедуру определения налоговых преступников. «Любые перечни лишь заставят искать новые способы уклонения, которых и так сотни», -- считает эксперт.

Как показала практика последних лет, самые неприятные моменты в конфликте государства и налогоплательщика возникают не в ходе споров в суде «кто прав, кто виноват», а на этапе сбора сведений с выемкой документов и всем запомнившимися «маски-шоу». Зачастую уголовное преследование неплательщиков начинается задолго до факта возбуждения уголовного дела. На этом этапе оперативники фактически выполняют функции следствия: проводят допрос свидетелей, изымают документы. Причем защищаться в этот момент закон не дает никакой возможности. Пока не возбуждено дело, нет адвоката.

Очень слаба в нынешнем законодательстве, как считают эксперты, связь между административным, уголовным и арбитражным процессами в рамках одного и того же дела. Уголовные налоговые дела в последний год стали жить своей собственной жизнью. По словам партнера аудиторской компании "ФБК-право" Александра Сотова, нередко арбитражный суд выясняет, что недоимки-то вовсе нет, но параллельно заведенное уголовное дело по инерции продолжается. Причем в последний год налоговые дела стали множиться по вполне объективным причинам. По словам профессора кафедры криминалистики МГУ Владимира Крылова, у ликвидированной ФСНП существовали методики и мощная экономическая экспертиза, с налоговыми полицейскими можно было спорить. "С сотрудниками же МВД, которому теперь переданы налоговые дела, разговаривать можно только на пальцах, так как о тонкостях уголовного процесса они говорить не могут в силу своей некомпетентности в экономических делах", -- говорит г-н Крылов.

МВД на такое обвинение не то чтобы обижается, но считает подобное перераспределение функций логичным. По мнению одного из сотрудников Главного правового управления МВД, в уголовном процессе легче собрать доказательства, чем в арбитражном. Поэтому правоохранительные органы должны иметь не меньше полномочий в сфере контроля за соблюдением налогового законодательства, чем финансовые.