Как неожиданный «подарок» оценили российские угольщики почти 40-процентное повышение с начала года железнодорожного тарифа на экспортные перевозки коксующегося угля. По мнению специалистов «Росуглепрофа», это грозит угольной отрасли потерей важнейшей статьи дохода, дающей до трети общей выручки. Первыми это ощутили в Кузбассе, на долю которого приходится 75% отечественного угольного экспорта и 80% добычи коксующегося угля страны. Ситуацию комментирует кемеровский губернатор Аман ТУЛЕЕВ.

-- Повышение тарифов стало для вас сюрпризом?

-- Еще каким! Ведь это решение противоречит логике наметившихся действий по поддержке угольной промышленности. В позапрошлом году в Междуреченске состоялось ключевое заседание президиума Госсовета РФ под председательством президента страны по этим проблемам. Принятые тогда решения означали возврат стратегического приоритета отрасли, дали четкие перспективы ее ускоренного развития. Для этого президент поручил правительству разработать комплекс соответствующих мер, в том числе «по государственному регулированию уровня железнодорожных тарифов на перевозки угля как внутри страны, так и на экспорт, повышающих конкурентоспособность угольной отрасли России». Понятно почему: большая часть добываемого в стране угля перевозится «железкой», и его конечная цена зависит от ее расценок. Взвешенное их регулирование позволило угольщикам за минувшие полтора года добиться существенных успехов. Так, в минувшем году только Кузбасс добыл 144 млн тонн угля, на 12 млн тонн больше, чем в предыдущем. Почти на 10 млн тонн вырос экспорт кузнецкого угля. Вырученные за счет этого дополнительные средства шли на модернизацию производства. А это, в свою очередь, способствовало повышению эффективности работы отрасли в целом. И вот такая «подножка» со стороны правительственной комиссии по вопросам тарифного регулирования на железнодорожном транспорте общего пользования!

-- Чем это грозит?

-- Помимо сокращения источника средств на модернизацию собственно отрасли неизбежным снижением конкурентоспособности российского коксующегося угля и потерей с трудом завоеванных в последние годы внешних рынков.

-- Где находятся основные наши рынки?

-- И на Востоке, и на Западе. Постоянно растущий спрос на наш уголь в Европе и Азии во много раз превышает предложение. В одной только Германии потребности в твердом топливе увеличиваются на 20 млн тонн в год. Наш уголь ждут в Великобритании, Польше, Скандинавии. Но естественно, не по бешеным ценам. Ну эти страны, может, до какой-то степени повышение осилят, а вот Украина -- вряд ли. Ее металлургия ой как зависит от нашего угля, и ценовой «облом» может пустить ее по миру. Со всеми вытекающими потрясениями для нашего ближайшего стратегического партнера. Нам это нужно? Во время последнего визита в Киев Владимир Путин подчеркнул, что наши экономики тесно взаимосвязаны, и это нужно учитывать в принятии внутренних решений каждой из сторон.

-- Интересы украинских металлургов, как и наших угольщиков, понятны. Ну а наши железнодорожники? Им задаром работать?

-- Почему задаром? Только вот заработок-то дает работа. Уже сейчас стоимость перевозки угля из Кузбасса до наших экспортных терминалов дороже самого угля. Зачем такой потребителю? Ну не будем его грузить -- железнодорожники останутся без работы. А ведь снижение МПС стоимости перевозок всего на пару долларов за тонну позволит угольщикам так увеличить экспорт своей продукции, что железнодорожники внакладе не будут. Зато угольным компаниям это вернет наиболее надежный источник финансовых поступлений, что позволит провести техническое перевооружение предприятий, расширить производство, улучшить качество углей и в конечном счете сохранить и стимулировать рост экспорта угля. Который, опять же, обеспечит работой железнодорожников.

-- А стоимость перевозок угля для внутреннего потребления не меняется?

-- В том-то и беда. По сведениям «Росуглепрофа», планируется еще одно повышение тарифов: как на перевозку коксующегося угля в том же объеме, так и на внутренние перевозки энергетического угля. Тогда вместо обещанного роста на уровне инфляции (12%) тариф на перевозку угольной продукции по ряду позиций вырастет на 80%. Все это пагубно скажется на эффективности функционирования отрасли. А это уже прямая угроза социально-экономической стабильности в Кузбассе и других угольных регионах. В канун президентских выборов!

-- Каков, на ваш взгляд, выход из ситуации?

-- Во-первых, вернуться к ответственному исполнению правительственными чиновниками поручений главы государства в части мер «по государственному регулированию уровня железнодорожных тарифов на перевозки угля как внутри страны, так и на экспорт, повышающих конкурентоспособность угольной отрасли России». Во-вторых, обуздать рост цен на услуги естественных монополий вообще и МПС в частности. Железнодорожные тарифы напрямую влияют на конкурентоспособность угля. Ведь около 90% его запасов -- за Уралом, и лишь 10% -- в европейской части, потребляющей почти половину общего объема выработки в стране. Повышение транспортной составляющей влечет за собой увеличение цены на уголь, что, в свою очередь, провоцирует новый рост тарифов. Замкнутый круг.

-- Ну это общая беда нашей экономической географии, которая сказывается не только на угле...

-- Безусловно. Значительная часть национального богатства и промышленного потенциала страны -- на Урале и в Сибири, а основные потребители их продукции и экспортные «окна» -- за тысячи верст. Доля транспортных издержек в совокупной стоимости российской продукции уже достигла небывалых в мире величин -- 50% и выше. Чтобы хоть как-то стимулировать естественные монополии к снижению собственных издержек, необходим хотя бы на ближайшие годы шлагбаум, который на законодательном уровне установит планку роста тарифов. Оптимально ограничить их рост индексом инфляции. Опустился такой шлагбаум -- волей-неволей придется снижать издержки. Главное сегодня -- восстановить благоприятные для экономического роста макро- и межотраслевые ценовые пропорции. И первым шагом государства здесь должна стать разумная тарифная политика на услуги естественных монополий.