Инженер Майкл Дженнингс (Бен Аффлек) -- обычный гений недалекого будущего. Он работает на большую корпорацию и приносит работодателям миллиарды. Но ни под каким видом не может выдать секрет фирмы или перекинуться к конкурентам: после каждого очередного озарения из памяти Дженнингса начисто вымарывают воспоминания о том времени, пока он творил, выдумывал, пробовал. Следующий проект обещает три года упорного труда и четыре миллиарда зеленых. Все идет как обычно, но очнувшись после традиционной промывки мозгов, Дженнингс обнаруживает, что никаких миллиардов на его счету нет, а единственное его имущество -- желтый почтовый конверт, наполненный незнакомым ширпотребом: спички, сигареты, английская булавка, ключик, на самом конверте -- несколько лишних марок... Набор вроде бы бесполезный, напоминающий о логических загадках про инспектора Варнике из «Науки и жизни», а еще больше -- о поручениях, которые давал нарисованный Филеас Фогг своему нарисованному слуге в мультфильме «80 дней вокруг света»: «Сегодня нам понадобится моток веревки, магнит, электрическая лампочка и термиты». -- «Термиты, сэр?» -- «Да, Паспарту, термиты». Впрочем, когда за Дженнингсом начинается охота и на каждом повороте не помнящего родства инженера подстерегают агенты корпорации, все мелочи идут в дело, оказываясь под рукой ровно в том момент, когда это необходимо. И для былых дженнингсовских боссов настало время платить по счетам -- склероз-воевода дозором обходит владенья свои.

В борьбе за сомнительное звание самой несуразной экранизации научно-фантастического наследия писателя-визионера Филипа К. Дика фильм Джона Ву «Час расплаты» уверенно занял первое место, потеснив располагавшегося там до сего момента «Пришельца» Гэри Фледера. Поверить в это непросто. Совсем недавно Ву был одним из безусловных любимцев, мэтром поэтического насилия, сентиментальным маньяком, приучившим нас к мексиканским дуэлям, изысканным рапидам и неизбежным белым голубям, вылетающим прямиком в камеру в самый ответственный момент. В «Часе расплаты» есть и то, и другое, и третье -- но все приметы стиля выглядят теперь нелепой, а главное неосознанной пародией на былое великолепие. Начавшись как не самый оригинальный, но хоть что-то обещающий футуристический боевик с легким налетом ретро, «Час расплаты», не выдержав и получаса, выруливает на проторенную дорогу классической голливудской халтуры, напыщенной и преисполненной какого-то труднообъяснимого неуважения к зрителю. Никогда еще у Бена Аффлека не было на экране такого непрошибаемо-тупого выражения лица (за эту роль Аффлек совершенно справедливо номинирован на антиоскаровскую премию «Золотая малина» в качестве худшего киноактера года). Никогда (и уж тем более теперь, после «Убить Билла»), не было так невыносимо-стыдно смотреть на Уму Турман, сыгравшую подругу Дженнингса, с которой тот жил в любви и согласии все три потерянных года, -- даже на взбесившемся елочном представлении «Бэтмена и Робина» в обличьи Ядовитого Плюща актриса выглядела более уместно. В «Часе расплаты» нет ровным счетом ничего, что позволило бы отнестись к нему хотя бы снисходительно, добродушно посмеяться над промахом мэтра. Слишком уж самодовольно беспомощность Ву выглядит сейчас. И от фильма остается неприятное ощущение, какое, должно быть, испытывал сам Дженнингс. Ватная пульсация в висках, общая слабость, нервный тик. И отрывочные проблески: когда-то люди, точно так же стоящие напротив и держащие друг друга на прицеле, вызывали восторг. Вроде бы и имя режиссера в титрах было то же самое... Но вот когда и при каких обстоятельствах это происходило... Нет, не вспоминается. Вычищенная до кастрюльного блеска память не подсказывает ответа. И кто знает -- может, и не было такого никогда.