Теракт в Беслане, как считают в Грузии, должен заставить Россию пересмотреть свою политику на Кавказе. Об этом председатель парламента Грузии Нино БУРДЖАНАДЗЕ говорит в интервью собкору «Времени новостей» в Тбилиси Михаилу ВИГНАНСКОМУ.

-- После вашего и президента Саакашвили визитов в Москву и встреч с Путиным зимой этого года появились признаки потепления отношений, но сейчас стороны снова скатились к «холодной войне». Чем вы это объясняете?

-- С самого начала у нас не было иллюзий, что можно мгновенно остановить ту машину, которая в течение последних как минимум десяти лет работала во вред нашим отношениям. Мы убедились во время встреч с российским президентом, что чаще всего до него доходит о Грузии не вполне адекватная или искаженная информация. В этом состоит самая большая проблема. Мне жаль, что тот позитив, который наметился, угас. Я все-таки надеюсь на перелом, но бывают моменты не очень приятные. Скажу прямо: меня расстроила августовская встреча в Сочи российского президента с абхазским премьером Раулем Хаджимбой. Ведь это идет вразрез с заявлениями о признании территориальной целостности Грузии. Во-первых, Владимир Путин встретился с политиком, который готовится принять участие в выборах, законность которых никто, в том числе и Россия, не признает (Рауль Хаджимба баллотируется в президенты непризнанной республики Абхазия на выборах 3 октября. -- Ред.). Во-вторых, незадолго до встречи с президентом России Рауль Хаджимба в одностороннем порядке вывел Абхазию из процесса мирных переговоров с нами. Не знаю, был ли в курсе Владимир Путин. Но какой была бы реакция России, если бы Михаил Саакашвили встретился с Асланом Масхадовым? В России поднялась бы истерика. То есть опять эти самые двойные стандарты.

-- Осенью в Тбилиси ждали президента России для подписания договора о дружбе и сотрудничестве. Но Путин счел этот визит несвоевременным.

-- Заявление об этом российский президент сделал на пике кризиса в Южной Осетии. Думаю, если мы урегулируем какие-то вопросы, визит состоится. Очень важно, чтобы Владимир Путин посетил Грузию. Тогда он своими глазами увидит проблемы, которые нас беспокоят. Мне кажется, президент России должен лучше понимать Михаила Саакашвили. Для Путина очень болезненна проблема единства России, проблема Чечни. Почему же он не хочет понять, что для Михаила Саакашвили аналогичные проблемы столь же болезненны? Что для нас также жизненно важно решить проблемы Абхазии и Южной Осетии, как для Путина -- чеченскую?

-- Есть признаки грузинофобии в российском обществе?

-- К сожалению, в России нагнетается антигрузинская истерия. Мы смогли удержаться в разумных рамках, в Грузии нет русофобии. В России эту грань перешли. Мне было больно, когда я выступала по «Эху Москвы» и там проводили опрос радиослушателей, треть из них сказала, что Грузия является враждебным государством. Извините, за что? Это мы можем считать Россию враждебной, потому что она помогает абхазским и южноосетинским сепаратистам. Вот яркий пример. Россия -- участник договора СНГ о том, что суда не должны входить в Абхазию без нашего разрешения. Мы заявили, что это закрытый для туристов регион, что там конфликтная зона. И тут МИД России говорит, что Российская Федерация гарантирует безопасность российским туристам в Абхазии. Это как понимать? Абхазия -- это что, территория России?

-- Неужто власти Грузии не несут никакой ответственности за ухудшение отношений с Москвой?

-- Доля есть, наверное. Нужно все критически осмыслить. Но мы делаем все, чтобы наши отношения не страдали. Последний пример -- трагедия в Беслане. Мы все были потрясены. Сразу же отправили к границе врачей. Предложили по соответствующим каналам любую помощь. Это как-то замалчивается... Слава богу, еще не сказали, что этот теракт на совести Грузии. Панкисская тема себя изжила, наверное. Не стали искать грузинский след. Или искали, но не нашли. Это тоже уже позитив. Но вот в Беслане арестовали съемочную группу «Рустави-2». Я понимаю, что там нервозная обстановка, но зачем пять дней держать в изоляторе журналистку, женщину, не допускать к ней адвокатов, дипломатов? Если бы это были журналисты американской «Си-эн-эн», с ними бы так не обращались, я уверена.

-- Есть связь между событиями в Южной Осетии и Северной Осетии?

-- Сложно сказать. Не думаю, что есть прямая. Но очевидно, что в России не осознают проблемы сепаратизма. Чечня тоже начиналась с этого, терроризм появился потом. В один страшный день что-то похожее может произойти с Абхазией, Южной Осетией. Россия должна понять, что единая и стабильная Грузия -- в ее интересах. Зачем дружить отдельно с Абхазией и Южной Осетией и иметь плохие отношения с Грузией? Я не получила от российских коллег на этот вопрос вразумительного ответа. Наверное, так легче пытаться манипулировать Грузией. Но Россия не сможет успокоить Кавказ, построить здесь нормальные отношения, если в Грузии не будет стабильности.

-- После смены власти в Грузии прошло достаточно времени. Лимит поддержки Западом не исчерпан?

-- Нет, однозначно. Лимит был бы исчерпан, только если бы мы не оправдали доверия нашего народа и западных друзей. Ничего подобного не произошло. Мы все делаем, чтобы выполнить обещания. Мировое сообщество поддерживает нас. Эта поддержка нужна и для того, чтобы не оставаться лицом к лицу с определенными российскими силами. Пока мы не чувствуем себя спокойно и в полной безопасности.

-- Что касается народного доверия, то сейчас в Аджарии, спустя всего четыре месяца после отстранения от власти Аслана Абашидзе, появились надписи на стенах зданий: «Аслан, вернись! Миша, уходи!»...

-- Я бы на это не стала обращать особого внимания. Естественно, есть в Аджарии силы, которым не нравится происходящее там. Там был сильный коррумпированный клан. Многие потеряли рычаги власти, привилегии, финансовые источники. Недовольных, конечно, много. Есть и разочарованные, это тоже понятно. Была революционная эйфория. Если кто-то думал, что за месяцы можно из красивой маленькой Грузии сделать такую же красивую, маленькую, но благоустроенную Швейцарию, то это заблуждение. От ошибок никто не застрахован, но основные наши направления в строительстве государства правильные.