Автор одновременно строгого и амбициозного концертного цикла «Бетховен и... Бетховен» дирижер и глава Большого симфонического оркестра Владимир Федосеев не ограничился тем, что взял с места в карьер и перед самым Новым годом начал с апофеоза -- Девятой симфонии в неожиданно далекой от традиционности интерпретации. Второй концерт заинтриговавшей серии с Восьмой и Седьмой симфониями в программе стал не менее событийным и ригористичным по замыслу и исполнению.

Еще лишь заявленная серия обращала на себя внимание не только замысловатым порядком слов в высказывании на бетховенскую тему (симфонии идут сперва в обратном порядке, потом о принципе их чередования можно лишь догадываться), но и почти вызывающей строгостью затеи: ничего концептуально и содержательно лишнего, литературного, светского и проч. Только чистый музыкальный ребус -- весь Бетховен (симфонии и концерты) плюс неоднократно проговоренные Федосеевым претензии на его отчетливую современность, на полное отсутствие «русского акцента» (в чем, по словам дирижера, склонны упрекать здешних исполнителей Бетховена европейцы). И несомненное оркестровое качество в придачу. Федосеев словно говорил, что на 2004 год (с двумя концертами, с обеих сторон вылезающими за его рамки) он запланировал Бетховена, который станет не апологетской респектабельной копией традиционных образцов и не тонким экспериментом, а точной, крепко зарифмованной с текущим исполнительским и эстетическим временем репликой, которую в свою очередь станут цитировать адепты и критики, на которую будут ссылаться традиционалисты и экспериментаторы. Идеальным контекстом для такого замысла видится нечто среднее между местной и европейской сценами; другими словами, не подробная, но достаточная степень информированности о современных европейских практиках вкупе со свободой от моды, а заодно и со свободой от собственной большой традиции.

У здешней сцены некоторые черты такого информированного и свободного пространства есть, только если понимать ситуацию оптимистически. Много работающий в Вене чуть ли не последний из дирижеров-могикан старосоветской школы Федосеев, почти сознательно выступающий в роли посредника между контекстами, именно так ее и понимает.

Он, по его словам и аннотациям к симфониям, не только искушен в местном авторитетном исполнительском прошлом (в Мравинском прежде всего), но и читает в европейских библиотеках много «уртекстов» (нотных первоисточников, лишенных последующей редакционной корректуры), дирижирует только по ним и склонен учитывать исторические обстоятельства, как то: посвящение императрице Елизавете, жене императора Александра I, на титульном листе Седьмой симфонии, или, скажем, парное исполнение обеих партитур, когда, по мнению автора, Восьмая понравилась публике меньше просто потому, что она лучше.

В обрамлении архивных деталей, с уртекстами в подкорке, интерпретация приобретает терпкий, хорошо заметный привкус историзма. Одновременно в ней нет ничего, что определило образ европейского исторического исполнительства, -- ни старых инструментов, ни старых принципов звукоизвлечения. Шикарное оркестровое звучание, плотное, фактурное, похожее на темперную живопись, нетривиальный тембровый сюжет (так от первого проведения темы Allegretto Седьмой симфонии к финалу части уверенным движением раскладывается лаконичная, эффектная палитра), далекие от помпезности, весьма подвижные, но вполне императорские темпы, аппетитные, как простодушная трапеза на полотне XIX, находки третьей части Восьмой симфонии, неортодоксальный динамический профиль обеих симфоний, крепко сидящий на отменных, беззастенчивых «сфорцандо» (ими прошиты обе партитуры насквозь, вплоть до триольного виолончельного аккомпанемента в третьей части Восьмой симфонии), роскошный топот финалов -- все это обнаружено Федосеевым ровно посередине между обобщенной большой традицией второй половины ХХ века и актуальными образами модного европейского историзма. Ищущий в Бетховене крепости духа, формы и звучания Федосеев сам показывает себя как крепкий духом мастер, свободный от прямых влияний, но с цепким взглядом. Его современный Бетховен -- слегка самоуверенный посредник между эстетическими стереотипами. И если так дальше пойдет, он станет главным действующим лицом 2004-го концертного года.