27 мая исполняется год как в Москве начала работать военная миссия связи НАТО. Это и шестая годовщина подписания Основополагающего акта Россия--НАТО. Каковы наиболее значительные вехи этого года, что удалось за это время сделать? На эти и другие вопросы в беседе с военным обозревателем газеты «Время новостей» Николаем ПОРОСКОВЫМ отвечает глава военной миссии связи в Москве британский генерал-майор Питер УИЛЬЯМС.

-- Мы могли открыться еще пять лет назад. Но из-за событий в Косово был перерыв в отношениях между НАТО и Россией. Когда мы год назад открылись, Министерство обороны России ничего от нас не ожидало. Ну есть они, и пусть будут -- в какой-то степени символически. Реальность оказалась значительно более позитивной. Наша маленькая бюрократическая организация оказалась очень эффективной, особенно в передаче сообщений между штаб-квартирой Альянса в Брюсселе и Министерством обороны России.

Поистине чудом можно считать то, что иракские события не отразились на отношениях России и Альянса. В течение всего этого сложного периода шли переговоры, продолжались контакты и на уровне военных, 9 мая в Москве на уровне послов состоялось заседание совета Россия--НАТО. Это доказывает, что новая формула отношений в рамках «двадцатки» значительно более продуктивна.

-- Какой алгоритм сотрудничества выработался за этот год? Как часто вы встречаетесь с российскими военными, с кем именно?

-- Очень продуктивной оказалась идея ввести в состав миссии российского офицера связи. Кроме того, каждые две недели мы встречаемся с начальником международно-договорного управления Минобороны России генералом Евгением Бужинским и его сотрудниками и обсуждаем в рабочем режиме вопросы, интересующие обе стороны.

-- Хотелось бы вам расширить эти контакты для получения большей информации, делали вы попытки к этому, и были ли препятствия с российской стороны?

-- На нынешней стадии уровень взаимодействия достаточен. В конце этого года или в начале следующего мы рассчитываем, что наша деятельность расширится до конкретных проектов. При этом я исхожу из контактов генерального секретаря НАТО лорда Робертсона и министра обороны России Сергея Иванова. В Брюсселе идет очень интенсивная деятельность на уровне рабочих групп. Часто реализации проектов препятствует недостаточное финансирование. Я смотрю в будущее с осторожным оптимизмом.

-- Какие конкретно проблемы удалось решить за этот год?

-- Политику мы здесь не делаем. Наша задача -- проводить в жизнь линию Брюсселя. И хотя мы относимся с энтузиазмом к каким-то инициативам, не в нашей власти реально их осуществлять до принятия решения штаб-квартирой. Например, очень интересна инициатива ликвидации противопехотных мин. Но переход от хорошей идеи к непосредственной ее реализации встретил юридические и финансовые сложности.

-- Одна из главных задач миссии -- обмен информацией между военным комитетом Альянса и Генеральным штабом ВС РФ. Какого рода эта информация?

-- Все-таки наша главная задача -- практическое осуществление совместных решений сторон. Выполняем мы и рутинную работу в оформлении виз делегаций, их приемов. Помогаем Информационному бюро НАТО в Москве. Разъясняем широкой российской публике, что представляет собой военная часть Альянса, какие перемены в ней происходят.

-- Война в Ираке буквально расколола НАТО. Насколько глубока эта трещина? Может ли она зарубцеваться?

-- Несмотря на видимые противоречия, НАТО вышло из конфликта как единая организация. Свидетельство тому -- совместные решения о военной помощи Турции и об увеличении помощи контингенту войск в Кабуле.

-- Некоторое время назад довольно часто говорили о возможном вступлении в Альянс России. Каковы сегодня в НАТО мнения на этот счет?

-- Мы пережили период таких изменений, что ничто не считаем невозможным.

-- Военная миссия связи поддерживает работу организаций, которым НАТО оказывает спонсорскую помощь. Это, в частности, Информационно-консультативный и учебный центр социальной адаптации военнослужащих, уволенных из ВС РФ. В чем заключается работа последнего, и каковы результаты?

-- Помощь центру больше относится к гражданским структурам Альянса, но мы всегда готовы участвовать в этой работе. На прошлой неделе мы встречались с руководителями Центра социальной адаптации военнослужащих генералами Майоровым и Антоненко и представителями четырех посольств стран -- членов НАТО, участвующих в проекте. Таким образом, мы частично способствуем российской военной реформе. Деньги, предоставляемые НАТО центру, идут на создание групп экспертов, которые помогают покидающим армию офицерам найти место в гражданской жизни.

-- Каков ваш взгляд со стороны на реформу российской армии?

-- Это очень болезненный процесс для любой страны. Армия Великобритании находилась в процессе непрерывной реформы обороны с момента окончания «холодной войны». Опытом, который получили, мы делимся с российскими коллегами. В рамках Совета Россия--НАТО существует рабочая группа, которая занимается исключительно реформой в области обороны. Однако в вопросах обеспечения безопасности и обороны никто не может давать России каких-то рекомендаций. Насколько эффективна военная реформа, могут показать только боевые действия.

Хочу рассказать вам притчу об американском туристе, который путешествовал по Ирландии и потерялся на пути в Дублин. Увидев жующего соломинку крестьянина, он спросил: «Скажите, сэр, как можно быстро попасть в Дублин?» Человек долго думал и наконец сказал: «Если бы я хотел быстро добраться до Дублина, я не начинал бы с этого места». Военная реформа в отличие от пути в Дублин -- это путь без заранее заданной конечной обстановки. Проблема в том, чтобы преобразовать то, что у вас есть сейчас.

-- Не могу не задать неудобный или, может быть, бестактный вопрос. Такое формирование, как военная миссия связи, в любом государстве и во все времена традиционно принадлежала к разведке. Ваша миссия тоже? Тем более что вы служили в разведке.

-- (Г-н Уильямс ответил, не дожидаясь перевода.) Это точное описание военной миссии прошлого. Но оно фундаментально отличается от того, для чего мы здесь находимся, -- для облегчения отношений с российскими коллегами. Мы -- московский наконечник стрелы (в хорошем смысле), которая нацелена на улучшение этих отношений. И наша работа здесь поэтому куда менее таинственна по сравнению с традиционными в прошлом военными миссиями связи.

-- Г-н Робертсон, знающий вас лично, очень хорошо отзывался о вас при назначении на должность. За год его мнение не изменилось? Чего больше у вас за это время, благодарностей или упреков?

-- Г-н Робертсон был здесь 9 мая, мы с ним хорошо пообщались, поэтому могу сказать, что его отношение ко мне положительное. Но если я неожиданно отсюда исчезну, вы можете судить об изменении отношения генерального секретаря ко мне.

-- Около 70% населения России отрицательно относится к НАТО. Вы эту статистику ощущаете на себе? Бывают, например, у забора вашего офиса пикеты противников расширения Альянса?

-- Директора информбюро НАТО Рольфа Вельбертса в Новосибирске забросали помидорами. С нами далеко не все соглашаются, но обычно оппоненты вежливы.

-- Зачем НАТО нужна Россия, от которой Альянс практически ничего не получает?

-- Это не так. Проблемы, которые стоят перед нами, можно решить только совместно. Это борьба с терроризмом, распространение оружия массового поражения.

-- Расскажите о вашем отношении к российским офицерам.

-- Оно очень хорошее. Они прекрасно образованы. Возможно, не так много путешествовали, как их натовские коллеги, но они такие же люди с таким же интеллектуальным потенциалом. Мы всегда находим с ними общий язык.