Первые пять дней 56-го Каннского кинофестиваля остались позади, но лидер конкурсной программы не определился. Более того, нет пока ни одного претендента на основные каннские призы, за исключением разве что показанного вчера «Бассейна» Франсуа Озона. Но обо всем по порядку.

Большие надежды возлагались на «Слона» Гаса Ван Сэнта. И не только из-за имени. Дело в том, что с именем Ван Сэнта связан один сюжет, чрезвычайно приятный для Канна -- последней цитадели авторского кино. Программно независимый режиссер, прославившийся в свое время гомосексуальным манифестом «Мой личный штат Айдахо» (1991), легко адаптировался в Голливуде и доказал свою коммерческую пригодность такими хитами, как «Умница Уилл Хантинг» с Робином Уильямсом и «В поисках Форрестера» с Шоном Коннери. После чего затосковал по «настоящему искусству» и вернулся в независимый кинематограф с малобюджетным экспериментальным «Джерри» (2002). И хотя уровня «Аптечного ковбоя» или «Умереть во имя» не достиг, все же сумел вызвать уважение своим упрямством.

«Слон» -- следующий опыт Ван Сэнта как автора. Это скрупулезный отчет об одном дне в провинциальном американском колледже, разыгранный подростками -- непрофессиональными актерами в Портленде, штат Орегон. Фильм не похож ни на «Гуммо» Хармони Корина, ни на «Деток» или «Кена Парка» Ларри Кларка. В нем нет ни шокирующих откровений о жизни подростков, ни тинейджерского секса, ни конфликта отцов и детей, ни атмосферы гнетущей безнадежности. Перед нами нормальный колледж, самая большая проблема которого -- вредный директор. Ну вот еще некрасивой закомплексованной девчонке преподаватель физкультуры велит приходить на занятия в шортах, а она упорно ходит в бесформенных штанах, скрывая недостатки фигуры. Но тоже, знаете, не конец света.

Меж тем конец света в отдельно взятом колледже все-таки наступит, и случится это, когда парочка друзей с не ярко выраженными гомосексуальными наклонностями закажет через Интернет автоматическую винтовку и решит продолжить любимую компьютерную игру в реальности. Никаких объяснений происшедшему Ван Сэнт не предлагает (не винить же, в самом деле, компьютерные игры!). Этой позицией объясняется и название фильма. Заглавный «слон» должен напоминать, по замыслу режиссера, об индийской притче о слепых, ощупывающих слона. (Замысел, надо сказать, не работает: к моменту написания этой статьи со школьным вопросом о «смысле заглавия» ко мне обратились уже человек двадцать.) Бог его знает, на что похож слон на самом деле: то ли на столб, то ли на веревку, то ли на гибкую змею. Так и с подростковым насилием: его невозможно осмыслить, объяснить, локализовать и искоренить. Все, что нам остается, по Ван Сэнту, -- описывать последствия.

С описательной частью Ван Сэнт справляется превосходно: ручная камера летает по нескончаемым коридорам колледжа с какой-то сновидческой легкостью и плавностью. Неумело исполняемый одним из будущих убийц Бетховен («К Элизе»!) насыщает кадр тревогой -- по крайне мере для тех, кто помнит, как Алекс слушал Девятую симфонию в «Механическом апельсине» Стэнли Кубрика. Но подчеркнутая документальность повествования играет с Ван Сэнтом злую шутку. Ни одного характера, ни одной выразительной реплики, ни одной любопытной детали в фильме нет (а вспомните, сколько их было в том же «Кене Парке»!). Все, что мы увидим и услышим до начала резни, -- это треп девчонок в столовой о содержании калорий в майонезе да разговоры о планах на вечер. Бытовой мусор, который было бы невыносимо скучно смотреть, если бы не ожидание катастрофы. Вот и получается, что Ван Сэнт эксплуатирует насилие как источник зрительского интереса. Неприятный парадокс для режиссера, взявшегося за такую опасную и актуальную тему.

«Бассейн» Франсуа Озона, который после «8 женщин», похоже, стал самым молодым классиком в истории французского кино, -- полная противоположность фильму Ван Сэнта. Если Ван Сэнт очевидным образом стремился к полной объективности -- «нулевой степени» кинематографического письма, то Озон, напротив, с наслаждением погружается в стихию толкований, ассоциаций, изощренной рефлексии (не случайно столько кадров в фильме снято через отражение в зеркалах и стеклах). Начать с того, что само название «Бассейн» (в оригинале по-английски -- Swimming Pool) у любого француза немедленно вызывает в памяти одноименный фильм Жака Дере (с участием Роми Шнайдер, Алена Делона и Джейн Биркин), в котором бассейн становится местом преступления. Отдельные сюжетные ходы озоновской картины воспроизводят сюжет образца 1969 года, а обаяние и пластика красиво постаревшей Шарлотты Рэмплинг действительно напоминают временами о Шнайдер. Но сюжет нового «Бассейна» основан не на любовном треугольнике. Он, если угодно, о том, откуда вообще берутся сюжеты. Как писатель, сценарист, режиссер создает своих героев, и в какие отношения они и он сам вступают при этом с реальностью.

Лондонская сочинительница детективов (Рэмплинг), этакая Александра Маринина, переживает творческий кризис -- ей надоели убийства и расследования, и она уезжает на виллу своего издателя во Франции, чтобы в тишине и покое написать «что-нибудь более личное». Надежды на тишину и покой рушатся, когда на виллу приезжает дочь издателя -- юная оторва и нимфоманка (Людивин Санье). Зато появляется новая тема для книги...

Завязка обманчиво проста, но щегольская режиссура Озона и его признанное умение работать с актрисами превращают «Бассейн» если не в шедевр, то по крайней мере в фильм, заслуживающий твердой «пятерки». Озон излагает общие места французской интеллектуальной мысли второй половины прошлого столетия -- о реальном и воображаемом, авторе и героях, ответственности сочинителя за свой вымысел и его последствия, но делает это так тонко и мастерски, что в банальностях начинают сверкать крупицы изначального смысла. При этом он не забывает пощекотать нервы зрителя своим фирменным гиньолем -- неудивительно, что каннская публика встретила фильм благодарной овацией.

Но главные события конкурсной программы еще впереди. Сегодняшняя премьера «Догвилля» с Николь Кидман в главной роли, возможно, даст наконец ответ на вопрос, кто такой Ларс фон Триер -- самый глубокий и радикальный режиссер современного кино или же талантливый обманщик и манипулятор. О новом фильме основателя и могильщика датской «Догмы» читайте в завтрашнем номере газеты «Время новостей».