Журнал «Отечественные записки» посвятит свой очередной номер судебной реформе в России. Несмотря на произошедшие за последние полтора года серьезные изменения в сфере правосудия (в частности, оформленные новыми процессуальными кодексами), состояние судебной системы в стране далеко не только от оптимального, но даже и от устоявшегося. Споры вокруг того, как сделать правопорядок основой гражданского общества, продолжаются. Некоторые участники этих споров утверждают даже, что никакой фундаментальной судебной реформы не происходит.

Между тем экономисты и бизнесмены убеждены, что без адекватной судебной системы невозможен нормальный экономический рост. Несовершенство судопроизводства отражается и на политическом процессе, ставя под сомнение легитимность власти. Скудость ресурсов, которыми располагает государство, не дает возможности создать истинно независимый суд. Множество претензий высказывается и в адрес правоохранительных органов, входящих в систему исполнительной власти, -- Министерства внутренних дел, прокуратуры. В свою очередь, эти ведомства находятся в весьма сложных отношениях с идеологами судебной реформы, упрекая тех в том, что многие из разработанных ими новаций усложняют борьбу с преступностью.

«ОЗ» традиционно берется рассматривать сложные, больные социальные темы, и зачастую последствием такого подхода является естественное преобладание критики. Любопытно, что в отношении судебной реформы от специалистов-правовиков и прочих заинтересованных лиц предложений поступает почти столько же, сколько и жалоб. Что, очевидно, свидетельствует о действительной значимости проблемы -- над ней мало посокрушаться, ее необходимо срочно разрешать.

Редакция журнала собрала широкий спектр мнений, касающихся состояния дел в судебной системе России, и предлагает читателям газеты фрагменты номера «Правосудие в России».

Николай Ильясов, федеральный судья (печатается под псевдонимом):

-- Активизация работы над судебной реформой в последнее время под руководством рабочей группы, возглавляемой заместителем руководителя администрации президента РФ Дмитрием Козаком, оказалась красивой оберткой, под которой мало подлинного содержания и заботы об укреплении правосудия. Выдвинутый этой группой лозунг «Реформировать правосудие через главную его фигуру -- судью» был настолько привлекателен сам по себе и так хорошо разрекламирован, что даже многие представители судейского корпуса далеко не сразу распознали негодность избранных реформаторами средств. Вместо того чтобы решать насущные проблемы правосудия, стали действовать по старому лозунгу «Кадры решают все», считая, что просто надо заставить судей все решать, придумать такие рычаги, механизмы, которые бы вынуждали их работать хорошо при плохом законодательстве.

Эдуард Ребгун, генеральный директор юридической фирмы «Комюр»:

-- К сожалению, шагов, сделанных на пути модернизации судебно-правовой системы, даже теоретически, недостаточно, чтобы защитить ее от проникновения коррупции. Арбитражные суды подчас выносят судьбоносные решения для хозяйствующих субъектов. Руководители или владельцы предприятия понимают, что в результате неблагоприятного исхода судебного разбирательства могут быть разорены, поэтому не останавливаются перед затратами, чтобы преодолеть судебный барьер. Самое поразительное, что многие бизнесмены сейчас уже не хотят рисковать и платят суду по экономическим спорам даже за принятие законного решения, чтобы не успела противная сторона. Все это гнусно, но стало практически повсеместным, потому что большинство судей подвергаются атаке административными органами и пакетами вознаграждений за «правильное», а точнее, «нужное» решение. И большинство, подчеркиваю, не некоторые, а большинство судей готовы принять «нужное» решение.

Питер Г. Соломон-мл., директор Центра российских и восточно-европейских исследований, университет Торонто:

-- Несмотря на достигнутые успехи и постоянное совершенствование судебной системы, осуществлению реформы, равно как росту общественного авторитета судов, мешают серьезные препятствия. Многие из них коренятся в социальных институтах и практиках, находящихся за пределами собственно судебной сферы. Это и структуры МВД, и существующая система оказания юридической помощи, и плохое исполнение судебных решений, но главное -- недостаточная действенность закона в самом государственном аппарате: традиционная непроработанность правовой иерархии, сохранение клиентских и патримониальных связей (в противоположность юридически строго оформленным бюрократическим отношениям). Конечный успех судебной реформы зависит от того, удастся ли добиться изменений в названных несудебных институциях и повысить роль закона в культуре управления страной.

Игорь Петрухин, заведующий сектором проблем правосудия Института государства и права РАН:

-- В последнее время авторитет прокуратуры оказался подорванным. Все более актуальными становятся призывы поставить прокуратуру под контроль суда. Наша прокуратура с ее функцией общего надзора -- рудимент Средневековья, оживший в странах с тоталитарным режимом для всеобъемлющего контроля за государственными институтами, обществом, подданными. Надобность в общем надзоре возникала особенно в те периоды, когда центральная власть стремилась к укреплению своих позиций в борьбе с сепаратизмом.

В цивилизованных правовых государствах в качестве средства контроля за чиновничьим аппаратом используется судебная жалоба гражданина, права которого оказались нарушенными. В результате рассмотрения таких жалоб суд не только защищает права граждан, но и выявляет нарушения законности в правотворческой и правоприменительной деятельности органов государства.

Борис Гаврилов, заместитель начальника Следственного комитета при МВД:

-- За десять последних лет из органов внутренних дел уволились более 46 тысяч следователей и еще 17,7 тысячи перешли в другие службы (в большинстве регионов кадровый состав следователей обновился по два-три раза), что обусловило резкое снижение качественного уровня следственных работников (к 1 января 1997 года доля следователей с высшим юридическим образованием сократилась до 43,6%, а со стажем работы свыше трех лет -- до 37,5%). Все это повлекло ухудшение качественных показателей следствия, рост нарушений законности. Однако основные контролируемые параметры результатов работы следователей органов внутренних дел (качество и сроки расследования, удельный вес прекращенных дел, состояние законности) оставались в эти годы стабильно лучше, чем в следственных аппаратах других правоохранительных органов.

Георгий Сатаров, президент фонда ИНДЕМ:

-- Суд не рассматривается предпринимателями в качестве властной инстанции, способной существенно влиять на ситуацию в стране, в том числе как-то способствовать защите частной собственности. Данное объяснение косвенным образом подтверждается тем, что, по проведенным нами расчетам, львиная доля выплачиваемых в стране взяток приходится на исполнительную власть. Суды получают меньше одной сотой того, что в виде взяток несут исполнительной власти. А ведь взятки платят тем, от кого зависит судьба бизнеса. Значит, от исполнительной власти зависит почти все, а от судебной -- почти ничего. Это объяснение представляется весьма правдоподобным. Следовательно, коррумпированность судебной системы снижает не только ее эффективность, но и ее влиятельность.

Яков Гилинский, руководитель Центра девиантологии Социологического института РАН:

-- Направляя в тюрьмы все больше и больше людей, мы ведь рано или поздно получаем их «назад» -- с «их» нравами, языком, образом жизни. Но тогда и с обществом, со всеми нами происходит то, что зарубежная криминология давно окрестила «призонизацией» («отюрьмовлением», от английского prison -- тюрьма) повседневного быта, культуры, языка. Мы это ежедневно наблюдаем в транспорте, на улицах, слышим с экранов телевизоров... К сожалению, это старая российская беда. Тюрьма давно вошла в наш быт, нашу культуру своей «блатной» частью. Добавим к этому, что пенитенциарные учреждения наряду с безработицей, бездомностью, незанятостью подростков и молодежи множат ряды «исключенных» (exclusive) -- основной социальный резерв преступности, пьянства, наркотизма, проституции, самоубийств.