Однажды утром заводила команды болельщиц, первая красотка класса и напыщенная задавала Джессика просыпается в неказистом туловище захудалого грабителя Клайва. И, соответственно, наоборот. Впрочем, мы так толком и не узнаем, как проводил свои досуги обретший нимфеточные формы Клайв: внимание сосредоточено на Джессике, которая познает все прелести ежедневного бритья, писсуаров в общественных уборных и неудобных мужских штанов. Волосы растут, портки не расстегиваются, пиво горькое и невкусное, а на носу тем временем ответственный конкурс болельщиц и еще более ответственное Первое Настоящее Свидание. Джессика пытается плакать, но миру являются лишь скупые мужские слезы.

Когда веселить народ становится решительно нечем, из голливудских запасников извлекаются самые пронафталиненные, осыпающиеся мертвой молью сюжеты и поручаются артисту по имени Роб Шнайдер. В голливудской комедийной иерархии ему отведено самое позорное место -- в непосредственной близости от мест общего пользования. Хотя с недавних пор Шнайдеру и поручают главные роли, но все равно ниже, чем он, падать уже некуда: из фильма в фильм этот маленький, тщедушный, неинтересный человечек изображает маленьких, тщедушных, неинтересных человечков. Кажется, именно о героях Шнайдера с презрением и ненавистью писал поэт, обличая запутавшееся в несвежих кальсонах обывательское дрянцо: «У вас мысли, как гороховый суп, у вас жизнь, как промасленная бумага, у вас мечты, как выстиранные пододеяльники...» Современная американская комедия и так не грешит невниманием к телесному низу, но Шнайдер отвечает даже не за вулканические сексуальные эскапады в духе братьев Фарелли, но за что-то совсем уж противное -- вроде заусенцев, что ли, или герпеса. Фильм дебютанта Тома Брейди под названием «Цыпочка» не исключение. Все шутки вертятся вокруг первичных и вторичных половых признаков, и все они в высшей степени антисанитарны и негигиеничны. А главное -- убийственно несмешны. За полтора часа в фильме звучит одна-единственная относительно забавная острота. Но даже она не настолько хороша, чтобы воспроизводить ее печатно.

Однако хуже всего то, что «Цыпочка» (которую так и хочется по-мамлеевски переименовать в «Куротруп»), как и большинство фильмов со Шнайдером, не просто похабная и несмешная комедия. Она несет в себе заряд отвратительного просроченного гуманизма, когда самыми неаппетитными способами доказывается и без того очевидный факт, что внешняя красота -- не главное, а любви и уважения достоин каждый заморыш с золотым сердцем. Для Шнайдера это, похоже, сознательное творческое кредо. В «Мужчине по вызову» жиголо в его исполнении доставлял удовольствие уродливым женщинам -- и это было правильно, потому что об их счастье тоже надо кому-то думать. В «Животном» он обретал любовь и уважение, не расставаясь с привычкой метить фонарные столбы. В «Цыпочке» тоже все вроде бы складывается и заканчивается неплохо. Пресловутая, навязшая в зубах приторным козинаком политкорректность практически исчезла даже из высокопарных социальных драм, претендующих на «Оскар». Теперь она обрела постоянное место жительства в сортирных комедиях самого низкого пошиба. Сдается, там такой корректности и место. Но совершенно необязательно тратить свое драгоценное время, чтобы убедиться в этом воочию.