«Куб 2: Гиперкуб» (Cube 2: Hypercube). Канада, 2002, режиссер Анжей Секула. Первый «Куб», поставленный в 1997 году в Канаде Винченцо Натали (и также доступный на лицензионных кассетах), был артефактом предельно загадочным. Шесть человек (названных в честь знаменитых острогов мира, в число которых попала даже радищевская Казань) приходили в себя в странном здании-механизме, Кубе, состоявшем из неисчислимых мириад одинаковых кубиков-комнат. При попытке перейти из одной комнаты в другую кого-то разрезало пополам, а кто-то уходил еще дальше от центра. О том, что все это должно было значить, каждый догадывался в меру собственной испорченности, но отсутствие разгадок не помешало копеечному (365 тыс. канадских долларов) фильму стать культовым, в известном смысле повлиять на последующие опыты в жанре ненаучной параноидальной фантастики и стать триумфатором специализированных фестивалей (лучший фильм «Фантаспорто», Каталонии и Жерармера, «Серебряный ворон» в Брюсселе). Так что продолжения ждали, тем более что режиссером несколько неожиданно решил выступить Анжей Секула -- оператор «Бешеных псов», «Криминального чтива», «Хакеров» и «Американского психопата». К сожалению, Секулы хватило только на компьютерные титры, на самом деле красивые. Все остальное -- тоскливый перепев оригинала, с чуть большим бюджетом и полным отсутствием тайны, которая держала в напряжении пять лет назад. А все «нововведения» (вроде фокусов со скомканным пространством-временем и слепой девочки в качестве одного из персонажей) беспардонно умыкнуты из «Лангольеров» Стивена Кинга, вернее, из их вяловатой телеэкранизации. Кажется, что не смотришь кино, а в течение полутора часов бродишь по компьютерной игре-стратегии, не зная правил. Тычешь курсором наугад в предметы, пытаешься найти тайники и выйти на новый уровень -- а все впустую.

«Спригган» (Spriggan). Япония, 1998, режиссер Хироцугу Кавасаки. Добрые новости: на лицензионных видеокассетах начали целенаправленно выпускать японскую анимацию. Среди первых релизов серии «Аниме» -- знаменитый и очень хороший мультбоевик, снятый Хироцугу Кавасаки под присмотром и руководством легендарного Кацухиро Отомо, создателя «Карнавала роботов», «Акиры» и сценариста анимационного «Метрополиса». Спригган -- неплачущий убийца, тайный агент организации «Аркан», контролирующей реликвии, оставленные внеземной цивилизацией неблагодарному человечеству. Среди объектов пристального внимания «Аркана» -- обнаруженный на вершине Арарата Ноев ковчег, к которому тянут когтистые лапы пентагоновские ястребы и их выкормыши -- элитные полулюди-полукиборги, големы с ницшеанскими замашками и способностью к телекинезу. Кровавый и изобретательный микс из «Индианы Джонса» и «Универсального солдата», в котором режет глаз разве что чрезмерно вольное (хотя и традиционное для японских аниматоров) обращение с чужими святынями: христианские реликвии для них не более чем остатки инопланетного пикника на обочине. В остальном -- роскошная картина, поражающая воображение абсолютно кинематографически, без скидок на «нарисованность»: монтаж, эффекты и, так сказать, «операторская» работа выше всяких похвал. Если что и нужно смотреть начинающим (а равно и маститым) режиссерам -- так это как раз такие вот «мультяшки», в которых фантазия не сдерживается ничем. Посмотрев шестилетней давности «Сприггана», понимаешь: все, что придумали (и еще придумают) в своих «Матрицах» братья Вачовски и все прочие режиссеры третьего тысячелетия, уже давно нарисовали все эти обаятельные и сосредоточенные японцы.

«Китайский связной» (The Chenese Connection). Гонконг, 1972, режиссер Ло Вэй. Впервые изданная на легальных носителях классика гонконгского кино -- вторая главная роль в карьере Брюса Ли, бесценный золотой слиток рукопашного остервенения, гордость без предубеждения. Маленький Дракон здесь -- молодой мастер Чен, в начале тридцатых годов прошлого века вернувшийся в оккупированный японцами Шанхай, город, увешанный табличками «китайцам и собакам вход воспрещен». Японские каратисты насаждают свой закон, школы кунг-фу закрываются, а особо неуступчивых специалистов по местным единоборствам устраняют физически -- как и учившего Чена знаменитого мастера. Поэтому верному ученику не остается ничего, кроме как взять месть в свои туго перетянутые жилами руки и ноги. А по ночам превращать Шанхай в форменный Краснодон, вешая на столбах трусливых коллаборационистов. Помимо оккупантов и предателей отведать праведной пятки придется вполне опереточному русскому борцу Петрову, которого японцы привечают как своего и на досуге развлекают совершенно несусветным стриптизом. Самый жестокий фильм Брюса Ли назывался «Кулаки ярости», но поскольку в Америке под таким же титулом прокатывали предыдущий фильм Ли «Большой босс», название пришлось сменить на «Китайского связного», что прекрасно рифмовалось с актуальным «Французским связным» Уильяма Фридкина. Но с мировым киноконтекстом картина оказалась связана не только названием. Несмотря на ярко выраженную национальность, Ли в роли Чена -- типичный герой проблемного американского кино, дикарь и бунтовщик без причины, которому смертоносные приемы кунг-фу заменили рок-н-ролльные аккорды. В сцене похорон учителя он страдает, кричит, падает на колени и царапает гроб с мгновенно узнаваемым надрывом Джеймса Дина. А в финале яростным демоном вылетает на стволы оккупантских ружей, чтобы навсегда застыть в легендарном стоп-кадре за секунду до канонады, которая прозвучит уже за кадром. Точно так же, как всего за три года до того, распахнув церковные врата, отправлялись отсюда в вечность Буч и Сандэнс.