Российские нефтяники, работавшие в Ираке, были эвакуированы оттуда за считаные дни до войны. Вернутся ли они в эту страну? Надеются ли они на продолжение работы по уже заключенным контрактам? Или хотя бы на компенсацию потерь? Обозреватель газеты «Время новостей» Елена СУПОНИНА спросила об этом гендиректора государственного российского предприятия «Зарубежнефть» Николая ТОКАРЕВА.

-- Ваша компания имеет длительный опыт работы с Ираком -- более 30 лет. Какие чувства у вас вызывает происходящее там?

-- Возмущение. США и Великобритания проигнорировали мнение мирового сообщества. Дали пощечину. Откровенно и публично. И мировое сообщество тихо эту пощечину простило. ООН не предпринимает никаких мер, чтобы назвать агрессора агрессором, а жертву жертвой. Эта неопределенность двусмысленна. У ООН есть механизмы влияния на ситуацию. К сожалению, сегодня эти механизмы не включены. Обидно за народы США и Великобритании. Руководство этих стран не отдает отчета в том, что творит.

-- Нет ли у вас ощущения, что в ситуации вокруг Ирака вы выбрали не тот путь? Вот ЛУКОЙЛ изначально сделал ставку на американцев, поссорившись с Багдадом. Зато теперь эта компания, поддержанная США, останется в Ираке. А вы -- нет?

-- Те, кто такое нам скажет, просто циники. Радоваться тому, что происходит в Ираке? И надеяться, что в конце концов там можно потом оказаться и смести какую-то скважину, как крошку со стола американцев? Ну если кто-то рад такой участи, то пусть радуется. Нас это не устраивало изначально. Наша позиция была принципиальной, и я не вижу ошибок. Нам кое-кто предлагал профинансировать оппозицию, чтобы потом вместе с ней зайти в Ирак -- снимать там сапоги с убитых. Сами понимаете, это занятие не для государственного предприятия России.

-- Наверное, пришло время сказать, кто из американских фирм предлагал вам финансировать оппозицию накануне войны?

-- Я не буду называть имена. Да и сейчас это уже неважно.

-- А какие-то другие российские компании согласились?

-- Скорее всего нет, иначе бы мы об этом узнали. Такие предложения не делаются, чтобы потом совместно идти и работать. Такие предложения -- политическая провокация. Если государственное российское предприятие согласилось бы участвовать в финансировании оппозиции, то достаточно потом было придать этот факт огласке. Это свидетельствовало бы о двойных стандартах в подходе нашего государства.

-- Вы в Ираке теперь все потеряли? Как вы считаете?

-- Нам, видимо, придется смириться с потерей всего, что мы там имели и могли бы иметь. Американцы пришли туда не для того, чтобы потом с кем-то делить пирог, который им достанется. Этот трофей. Им там не нужен никто. Им достаточно своего потенциала, в том числе финансового, чтобы все это сделать самим.

-- В каких суммах оцениваются ваши потери?

-- Мы уже пытались подсчитать. 150--180 млн долларов -- это только конкретные материальные потери этих дней. Там осталась наша техника, имущество. У нас остановлены поставочные контракты примерно на 100 млн долларов. Плюс та прибыль, которую мы могли бы иметь, выполнив тот же контракт на бурение 45 скважин на севере Ирака, возле Киркука. Это 8 млн долларов. Теперь судьба этого контракта неясна. Убытки есть прямые, потому что мы профинансировали эвакуацию людей, консервацию техники, жилья.

-- Буровая установка, использовавшаяся «Зарубежнефтью» возле Киркука, пока не разбита?

-- По информации на сегодняшний день, пока не разбита. Эта установка нами взята в аренду у «Татнефти». Вообще же сейчас надо вести речь о компенсации потерь государственного российского предприятия, понесенных в результате боевых действий в Ираке. Здесь мы заинтересованы в том, чтобы ООН приняла резолюцию, в которой был бы назван конкретный виновник этой ситуации в Ираке. Тогда мы могли бы на основании этой резолюции официальным и юридически обоснованным путем предъявлять претензии к виновнику.

-- А без резолюции ООН это будет сложно?

-- Я считаю, это будет достаточно сложно, поскольку сегодня нет виновных. Якобы виновен один Саддам Хусейн. То, что Блэр, Буш и их солдаты убивают женщин и детей, -- это вроде как нормально, это гуманно, это война, обычное дело. Некому предъявлять претензии сегодня. Понимаете? Американцы и англичане -- они вот все замечательные ребята, они пришли с освободительной миссией, а мы в силу своего неразвитого понимания не можем оценить эту акцию. Да еще и хотим какие-то иски предъявлять.

-- Наши дипломаты говорят, что программа ООН «Нефть в обмен на продовольствие» будет продолжена. Вы будете в ней участвовать?

-- Это все, к сожалению, виртуально. Программа «Нефть в обмен на продовольствие» появилась в связи с необходимостью оказания гуманитарной помощи Ираку. На деньги, вырученные от продажи нефти, Ирак последние годы закупал все необходимое. Но США-то и Великобритания предполагают установить там совершенно другую администрацию, свой протекторат. А те деньги, которые от той программы остались, уже сегодня распределены среди американских и английских компаний, на их контракты по восстановлению инфраструктуры Ирака. Так что целесообразность продолжения этой программы под большим вопросом.

-- И все-таки разве нельзя через эту же программу, вообще через структуры ООН, компенсировать ущерб наших компаний?

-- А при чем здесь ООН? В 1990--1991 годах, когда была агрессия Ирака против Кувейта, ООН квалифицировала ту ситуацию как агрессию. ООН указала: виновник -- Ирак. Поэтому за счет средств Ирака были выплачены компенсации Кувейту, США и всем, кто воевал в 1991 году против Ирака. А сегодня виновник не ООН. Не она туда послала США. В 1991 году ООН взяла на себя ответственность, приняла резолюцию, которая дала тогда основания провести военную акцию против Ирака. Сегодня ООН не берет на себя такой ответственности. Она даже не собирается показывать пальцем, кто виновник, чтобы потом к нему предъявлять все эти требования.

-- Что будет с месторождением-гигантом Нахр Бен Умр, по которому вы вели переговоры с иракцами? Вы уже не надеетесь получить контракт?

-- Сейчас я вообще не вижу смысла обсуждать это. Уже были заявления американских властей и иракской оппозиции, что все контракты, заключенные в период правления Саддама Хусейна, будут пересмотрены.

-- Среди российских политиков иногда звучит мнение, что не так уж и много наше государство потеряло в Ираке. Потому что многое шло через офшорные зоны в частные карманы, не в казну. Вы согласны?

-- Так заявляют люди, которые не имеют представления о масштабах нашего сотрудничества с Ираком, о перспективах, которые там были. Это говорят те же самые люди, которые еще в январе заявляли, что это будет моментальная операция, и она никак не скажется на рынке цен и ничего страшного не произойдет, и нам вообще не надо туда лезть. Мол, это проблема Ирака и Америки, и пусть они сами между собой разбираются. А мы должны сохранить нейтралитет и добрые отношения с американцами, и все будет замечательно. И ничего мы там не потеряли, пусть и дальше утюжат Ирак. На самом деле в Ираке за нами уже были такие гигантские месторождения, как Нахр Бен Умр, как Маджнун. Велось строительство крупной электростанции Юсуфия, компания «Технопромэкспорт» так и не закончила проект, объект брошен. Были ирригационные проекты. Да масса чего, помимо нефтегазового блока. Те же поставки оборудования и запчастей в Ирак -- тоже серьезный бизнес. Допустим, не все это оборудование было произведено в России. Но поставляли-то российские компании, и они остались без этого бизнеса, за счет которого существовали.

-- Да, но куда шли вырученные деньги? Государству что-то от этого перепадало?

-- Я не берусь за всех говорить, кто и в какие банки переводил доходы от деятельности в Ираке. Много примеров, когда деньги от продажи иракской нефти компании оставляли где-то за рубежом. Такое было. Но не потому, что компании лукавили, а потому, что технологии продажи российской нефтяной квоты в Ираке были сопряжены с привлечением трейдерских, посреднических, компаний. Фактически российский владелец квоты переуступал свое право на эту квоту иностранным компаниям. Иностранец уже ее продавал, а российский участник получал только свою комиссию. Если он с этой комиссии платил налоги в бюджет - значит, все законно, как это делала «Зарубежнефть». Если кто-то этого не делал, то это нарушение, предмет рассмотрения налоговых органов. Но государство от этого получало. И немало. В прошлом году только у нашей компании иракская составляющая была 10--15% от всего объема доходов.

-- Иракская оппозиция, которая намерена взять власть, утверждает, что российские компании будут допущены в Ирак на конкурентной основе. Выдержим конкуренцию?

-- Иракская оппозиция переоценивает свои возможности в плане урегулирования в Ираке. Кто и как будет допущен к работе там -- их спрашивать никто не будет. Там будет опереточное правительство. Великобритания и США сами будут раздавать лакомые куски. По объемам запасов нефти Ирак -- страна, находящаяся на втором месте в мире после Саудовской Аравии. Там не открыто еще примерно 25--30% месторождений, особенно перспективен район Западной пустыни в Ираке. 12--15 млрд тонн нефти -- это еще предполагаемые запасы. Помимо тех более 15 млрд тонн, которые уже есть (112 млрд баррелей. -- Ред.).

-- Цель США не демократия, а нефть?

-- Это смешно обсуждать, это очевидно.

-- Николай Петрович, вы продолжаете сотрудничество с Сирией, которая граничит с Ираком. Не кажется ли вам, что вы опять рискуете -- вдруг в Сирии случится что-то похожее?

-- Кажется. Ирак -- это только повод, чтобы установить свои порядки и переделить на свой аршин весь Ближний Восток. Начали с Ирака, разговорами об угрозе багдадского режима проще всего было заморочить голову своим согражданам. А следующими, не исключено, будут и другие арабские страны. Мы только начинаем работу с сирийцами, создали с ними совместное предприятие, год вели переговоры, в феврале подвели некую черту. Будем осваивать новые месторождения, выигранные нами на тендере: Тишрин и Шах-Мансур на северо-востоке Сирии. Сегодня, к сожалению, и тут приходится учитывать фактор риска. Но этот фактор поддается расчету.

-- Какой вы видите ситуацию с ценами на нефть в перспективе, когда конфликт закончится?

-- Когда он закончится? Закончится военная акция. Но конфликт не закончится. Ирак не та страна, где все дружно выстроятся, чтобы аплодировать захватчикам. Война продолжится другими методами. Начнется нечто похожее на партизанское движение. Бесконечные покушения, взрывы. Такая ситуация еще долго будет дестабилизировать обстановку. Вряд ли в таких условиях можно наращивать добычу. Поэтому весь период нестабильности цены на нефть будет лихорадить, и наверняка они будут высокими.

-- А когда американцы возьмут ситуацию под контроль, то они постараются опустить цены?

-- Американцам не нужна высокая цена. Тогда можно будет ожидать резкого падения. Вот тогда экономика России и почувствует все прелести этих бросков.