Лидер ЛДПР Владимир Жириновский устроил вчера «круглый стол» на свою любимую тему: русский язык и значение ненормативной лексики. Участники дискуссии поражали своей разношерстностью: профессора-словесники из ведущих вузов страны, думцы и кумиры молодежи -- музыканты Вадим Степанцов, Децл, Сергей Троицкий (Паук). Они нашли друг друга, поскольку одни пришли на «круглый стол», чтобы поругаться матом с высокой трибуны, другие -- чтобы выразить свой бурный протест по поводу этого.

Открыл «круглый стол» организатор дискуссии. В пространном докладе г-н Жириновский защитил отклоненный Советом Федерации закон о русском языке, который, в частности, запрещает употреблять в официальной речи и печати иностранные слова. Ведь все иностранные слова, по мнению лидера ЛДПР, можно заменить русским. В частности, он рекомендовал вместо «телефон» говорить «слухарь», вместо «телевизор» -- «смотряшка», вместо «журналист» -- «писака». «Или взять, к примеру, медицинскую тему. Почему мы говорим «офтальмолог», а не «глазник»? Почему мы говорим «проктолог»? Забыв объяснить собравшимся, как нужно называть проктолога, Жириновский перешел к политике: «ЛДПР по-русски будет «Движение граждан за свободу». Коммунисты -- «Движение за общину». А СПС вообще на русский язык нельзя перевести. «Яблоко» -- вообще не смогли придумать нормальное название для партии. При чем тут фрукт?.. Давайте говорить народу правду! Например, «депутаты занимаются секвестированием бюджета» на самом деле означает, что они урезают доходы страны!» Расправившись с политическими противниками, Владимир Вольфович призвал реабилитировать ненормативную лексику, примеры коей тут же привел. «Вы, интеллигенция! Почему вы гнушаетесь говорить языком народа?» -- грозно вопрошал главный либерал России.

Ученые, выступавшие следом, избегали рассуждений о «языке народа», а сосредоточились на самом законе. Один из его авторов, завкафедрой теории словесности Московского государственного университета Владимир Нерознак напомнил, что еще 15 лет назад академик Дмитрий Лихачев призывал к принятию закона о защите русского языка. А замдиректора по науке Института русского языка Леонид Крысин считает, что «великий и могучий» справится с нашествием американизмов. Спору двух лингвистов положили конец «уста младенца». «Вы в Думе не тем занимаетесь. Вы хотите построить еще один этаж Вавилона, оградить нас от свободы слова! -- бросил страшные упреки в лицо законодателям взошедший на трибуну Децл. -- Каждый из детей знает, когда ему ругаться матом! И почему бы нам не употреблять иностранные слова? Я вообще за то, чтобы все расы и народы объединились». «А что вообще такое «Децл»? Я не понимаю!» -- заинтересовался Владимир Вольфович. Оказалось, это «чуть-чуть». «Значит, так и надо называться: Чуть-чуть», -- подытожил Жириновский.

На этом обсуждение закона перешло в дискуссию о том, хорошо ли ругаться матом. Депутат от фракции СПС Андрей Вульф вспомнил, как гениально это получалось у Фаины Раневской. Декан факультета журналистики МГУ Ясен Засурский признался, что плохо знает мат и на нем не разговаривает, но считает, что язык должен регулировать себя сам. Продюсер группы «На-На» Бари Алибасов зачитал матерные стихи Пушкина. Независимый депутат Александр Федулов обошелся без поэзии, просто продемонстрировав собравшимся знание слова из трех букв. Возникало ощущение, что некоторые ораторы, подобно детям, соревновались в крутизне с помощью мата. Но всех «златоустов» переплюнул депутат ЛДПР Евгений Логинов, который вышел на трибуну в камуфляже и заговорил в микрофон командным голосом, отчего у присутствовавших зазвенело в ушах. Прочитав «ненормативное» стихотворение, депутат приосанился и признался, что иногда выступает в домах культуры. Лидер группы «Коррозия металла» Сергей Троицкий, пожаловавшись на похмелье, заговорил о наболевшем: «Недавно приняли закон об экстремизме, и теперь музыкантов, которые пели «Чурки -- домой!», таскают в милицию. А сейчас менты собирают по 50 долларов в месяц с ларьков, торгующих кассетами группы «Ленинград», которая использует мат. Этот закон вреден и в общем-то опасен для русского народа».

В итоге все участники дискуссии остались при своем мнении, которое унесли с собой в буфет.