После объявления короткого списка претендентов на премию имени Юрия Казакова (журнал «Новый мир» и Благотворительный резервный фонд чествуют «рассказ года») гадали мы о том, что же все-таки означает поговорка «Бог троицу любит» применительно к этому сюжету. Версий было две. Первая. Марина Вишневецкая, чьи рассказы ежегодно попадали в шорт-лист «казаковки», с третьего раза получит все-таки безусловно заслуженную награду за пронзительно трагический и ошеломляюще неожиданный «Опыт принадлежания» («Октябрь», №10). Версия вторая. Традиция останется в силе. Вишневецкая догонит другого незаурядного прозаика «среднего поколения» Алексея Слаповского, трижды добиравшегося до букеровского финала («Первое второе пришествие», 1994; «Анкета», 1998; «День денег», 2000) и трижды «уступавшего» свою награду более достойным с судейской точки зрения сочинителям. Верной оказалась вторая. В чем я лично, признаюсь, не сомневался ни минуты.

Премию имени Юрия Казакова получил Асар Эппель за рассказ «В паровозные годы» («Знамя», №10). Так решило жюри, возглавляемое прозаиком Ольгой Новиковой. Литературная публика, собравшаяся на церемонию в Доме-музее Марины Цветаевой, встретила эту весть с одобрением, переходящим в легкий энтузиазм. Еще бы, Эппель -- писатель приятный во всех отношениях. По удачному слову одного из коллег, настоящий «энтузиаст жанра». То есть пишет исключительно рассказы, и в изрядном количестве. Ни с одним из респектабельных толстых журналов тесно не связан (а кто теперь для кого-нибудь вполне «свой»?) и всюду привечаем. Как «поздняя» Людмила Петрушевская, Юрий Буйда, Игорь Клех (первый «казаковский» лауреат), Григорий Петров, Вячеслав Пьецух. Тоже «энтузиасты жанра», не часто и не слишком успешно покидающие свою «золотую ниву». При всем различии этих авторов, есть у них выраженные общие черты: страсть к циклизации (романы Буйды, исключая, пожалуй, «Ермо», были не слишком аккуратно закамуфлированными циклами рассказов), приязнь к некоему «обыденно экзотичному» локусу (у Эппеля -- московское предместье рубежа 40--50-х годов), легкая (а иногда тяжелая) макабричность, легкое (а иногда тяжелое) юродство (как предмет изображения и стиль), изобилие всяких забытых несуразных, экстравагантных предметов (и, соответственно, «неслыханных» словечек), нередко (у Эппеля, в частности) сказовые интонации и расположение «странных» слов в максимально неестественном порядке. («Известного нам полустанка отец достиг забирать ее уже одноглазую». Это из премированного рассказа -- сочинения, что по праву должно считаться идеальной моделью жанра.) Жанровый исток этой прозы -- городской фольклор: жестокий романс, анекдот, детские дразнилки, «истории» из девичьих и дембельских альбомов, страшилки-копошилки про «черную, черную, черную комнату». Внутренний ее пафос -- страсть коллекционера, любителя «антиков» и «раритетов». Отсюда коллекционерская сентиментальность, коллекционерская холодная безжалостность и коллекционерская упоенность собой, весьма способствующая авторской плодовитости. Классик жанра, попросту презиравший «литературные условности» Андрей Сергеев, откровенно назвал свое собрание пестрых «вещных» баек «Альбомом для марок». Что не помешало, а, пожалуй, помогло ему получить за этот самый «Альбом» букеровскую премию. (Каковая вообще-то задумывалась как награда для авторов «морально устаревшего» романа.) Судя по успеху Эппеля, «коллекционерская проза» по-прежнему в цене. И зря новый лауреат, благодаря за премию, говорил о тихом возделывании своего огородика на литературной обочине. Марьина Роща давно уже центр столицы, а страшные «гиштории» Эппеля самый что ни на есть «мейнстрим».

А еще «Новый мир» наградил своих авторов: поэтов Светлану Кекову и Михаила Поздняева, очеркиста Василия Голованова, критика Вл. Новикова, москвоведа (типичнейшего коллекционера) Рустама Рахматулина и прозаика Владимира Маканина, дабы не обиделся, что его обошли «казаковкой». А еще на премию имени Ивана Петровича Белкина (журнал «Знамя» и издательство «ЭКСМО» чествуют «повесть года») выдвинуто 28 сочинений (а сколько среди них романов и рассказов, пусть жюри разбирается). А еще сегодня, в канун старого Нового года, «Знамя» будет награждать своих лауреатов. Традиционность происходящего, конечно, временами настраивает на меланхолический лад, но зато свидетельствует: все на своих местах, мир не перевернулся, порядок есть порядок.