В минувшую субботу, когда вручались призы 53-го Берлинале, никому не было дела до результатов фестиваля. Полмиллиона берлинцев -- в основном жизнерадостная молодежь -- собрались на митинг у церкви Памяти в центре Западного Берлина (в назидание потомкам церковь со времен союзнических бомбардировок 1943 года стоит в руинах, впрочем, аккуратно подреставрированных). Лозунги располагались в диапазоне от иронических («Интересно, как это наша нефть попала под их песок?») до патетических («Сколько человеческих жизней дают нынче за баррель?»). Преобладали портреты Буша с лаконичной надписью «Псих».

Фестивалю оставалось только проникнуться всеобщим энтузиазмом и отдать «Золотого медведя» ленте англичанина Майкла Уинтерботтома «В этом мире». О том, как двое афганских беженцев из пешаварского лагеря в Пакистане совершают путь «навстречу толерантности» (так звучит девиз нынешнего Берлинале) от одной из точек на оси зла до самого Лондона в сопровождении режиссера и оператора с цифровой видеокамерой. Уинтерботтом -- талантливый режиссер («Добро пожаловать в Сараево», «Требование»), завсегдатай крупнейших кинофестивалей (до этого года его картины трижды были представлены в каннском конкурсе и трижды -- в берлинском), стабильно остающийся без наград. На этот раз ему повезло: судьбы нелегальных иммигрантов куда более актуальная тема, чем рок-сцена Манчестера 70-х годов (предыдущий фильм Уинтерботтома «Круглосуточные тусовщики» рассказывал о культовых группах Joy Division и Happy Mondays), хотя режиссерский подход оставляет ощущение некоторой легковесности. И если в других фильмах конкурсной программы («Далекие огни» Ханса Кристиана Шмидта и «Запчасти» Дамиана Козоле) нелегальный переход границы -- дело трудное и опасное, то «в этом мире» достаточно одной монтажной склейки: cut -- и герои оказываются в другой стране.

Как и предполагал ваш корреспондент, американские картины в берлинском конкурсе впервые за много лет стали не только поводом для рекламных акций с участием звезд, но и реальными претендентами на главные призы. Лихая «Адаптация» Спайка Джоунза (история о том, как трудно сочинить историю, основанную на реальной истории) удостоилась Гран-при жюри (в этом году его председателем стал канадец Атом Эгоян, неплохой режиссер и большой умница). Мерил Стрип, Николь Кидман и Джулианна Мур, сыгравшие в «Часах» Стивена Долдри, поделили на троих «Серебряного медведя» за лучшую женскую роль. Не остался не замеченным и вполне удачный режиссерский дебют Джорджа Клуни «Исповедь опасного человека»: лучшим исполнителем мужской роли был признан Сэм Рокуэлл, перевоплотившийся в ведущего популярных телешоу Чака Барриса, который на полставки подрабатывал наемным убийцей в ЦРУ.

Бескомпромиссный физиолог от кино, француз Патрис Шеро, медленно и подробно показавший умирание героя в фильме «Мой брат», стал лучшим режиссером. Еще один «Серебряный медведь» -- «за художественный вклад» -- достался китайской картине «Слепая шахта». Из самого неблагодарного материала (пресс-релиз обещает «трудовые будни китайских шахтеров на нелегальных разработках») дебютант Ли Ян умудрился соорудить захватывающий минималистский триллер. В фильме всего лишь пара минут «экшена» -- в самом начале и в конце (парочка проходимцев заманивает на шахту какого-нибудь нищего работягу, выдает его за своего родственника, убивает в забое, устраивает обвал, а потом требует компенсации с владельца шахты), но этого хватает, чтобы на полтора часа приклеить зрителя к экрану.

Жюри также дисциплинированно наградило «Серебряным медведем» провальную сенегальскую картину «Мадам Бруэтт» -- «за лучшую музыку». Приз ФИПРЕССИ достался «Далеким огням» Ханса Кристиана Шмидта.

Всем полюбившийся «Герой» -- первый опыт китайского классика Чжана Имоу в жанре фильма о боевых искусствах -- довольствовался утешительным призом имени основателя фестиваля Альфреда Бауэра. И, наконец, лучшим европейским фильмом (приз «Голубой ангел» и 25 тысяч евро) была признана комедия немецкого режиссера Вольфганга Бекера «До свидания, Ленин!» о том, как сын, оберегая слабое здоровье матери -- правоверной коммунистки -- скрывает от нее крушение социалистического лагеря, падение Берлинской стены, объединение Германии. Что ж, как известно, один известный немецкий философ учил расставаться со своим прошлым смеясь.

Толерантность лезла в Берлине изо всех щелей. Даже историческая драма Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка», показанная в минувшую субботу на закрытии фестиваля, оказалась в итоге политкорректным напоминанием о том, что руки, построившие Америку (Hands That Built America -- песня U2, звучащая на финальных титрах, -- уже получила «Золотой глобус», а теперь претендует на «Оскара»), принадлежали людям разных национальностей и вероисповеданий. Надо сказать, что этот социально значимый довесок показался совершенно лишним в фильме, который, по сути, представляет собой восхитительный комикс с участием кровожадного пирата с подкрученными усами (Дэниэл Дэй Льюис), бедовой воровки (Кэмерон Диас) и крепкого юноши с огнем в глазах и жаждой мести (Леонардо Ди Каприо). Даже в забавной фантастической короткометражке «Актер X» британца Джеральда Макморроу герой, неуважительно отозвавшийся о страхолюдном инопланетянине, заклеймен как «долбаный расист», а в межпланетном бюро по трудоустройству в туалетах установлены писуары всевозможных конфигураций, политкорректно подогнанные под хитроумную физиологию братьев по разуму.

Берлин становится другим. Новое руководство и новая политическая и социокультурная ситуация приводят к все большей политизированности фестиваля. Все бы ничего, да и конкурсная программа в этом году получилась сильнее, чем в предыдущем. Хороший средний уровень, но именно что средний. Несколько минут настоящего кино из конкурсной японской ленты «Сумерки самурая» (режиссер Йоджи Ямада) не заметили ни публика, ни пресса, ни жюри. В сумеречной атмосфере фильма практически не видно крови, но отчетливо слышно, как она капает на землю. И когда два самурая, ни один из которых не хочет драться, преследуют друг друга в лабиринтах темных комнат, камера не спешит за ними, всегда чуть-чуть задерживается на пороге. И мы не видим ударов, но слышим, как один из воинов, промахнувшись, рассекает мешок риса, и пересушенные зерна с характерным шорохом рассыпаются по полу. И вот эти несколько минут способны рассказать внимательному зрителю о терпимости, о смерти и о том, почему честные и хорошие люди убивают друг друга вопреки собственной воле, куда больше, чем показные призывы к толерантности.

Увы, берлинская «Панорама», как и конкурс, не порадовала в этом году открытиями, хотя любопытных фильмов было достаточно. Японский мастер Хидео Наката, потрясший в прошлом году публику своим хоррором «Темные воды», неожиданно заявил, что терпеть не может фильмы ужасов, и представил в берлинской программе «Последнюю сцену» -- трагикомедию о стареющем актере. В худших моментах похоже на несмешной телесериал, в лучших -- напоминает о трогательном юморе Одзу. Местами наивно, местами скучно. Впрочем, свято место пусто не бывает, и на этот раз публике полюбился хоррор китайца Питера Чена (бывший ассистент Джона Ву), виртуозно снятый знаменитым оператором Кристофером Дойлом (постоянный партнер Вонга Кар-вая) «под Накату». Все те же пустующие дома муниципальной застройки, все та же капающая из ржавого крана вода, все тот же призрак девочки, но, в отличие от Накаты, ни капельки не страшно. Вместо фильма ужасов получается такая элегическая история из жизни привидений. Так что фанатам азиатского кино оставалось утешаться на чудной ретроспективе гонконгских продюсеров братьев Шо, заложивших основы азиатской жанровой киноиндустрии. Посмотрев «36-ю комнату Шаолиня» (1978), вы с легким презрением знатока будете поглядывать на боевые сцены в «Матрице» и «Ангелах Чарли».

Единственное исключение из правила -- «Команданте», первая документальная работа Оливера Стоуна, фильм-портрет Фиделя Кастро. Только здесь политика не мешает, а, наоборот, помогает искусству. Фильм представляет собой полуторачасовую выжимку из тридцати часов кастровских интервью, снятых Стоуном на Кубе на протяжении трех дней. Стоуну нет нужды искать «оригинальное художественное решение». И так понятно, что он один из немногих режиссеров, способных на равных вести разговор с 75-летним кубинским диктатором. И пусть ему не всегда удается вызвать Кастро на откровенность, наблюдать за их пикировкой -- одно удовольствие. Вот Кастро рассуждает о благах бесплатного образования: «Даже наши проститутки имеют университетский диплом!» А вот мы видим университетских студентов -- некоторые приехали учиться из США! -- и думаем: вот ведь, черт возьми, что-то все-таки есть в этой кубинской революции. А потом Кастро, к восторгу аудитории, начинает делиться своими соображениями по поводу кино: «Видел я «Титаник» на видео, но такой фильм надо смотреть на большом экране».

Политический месседж этого кино сформулировать трудно -- и это только радует. Сам Стоун взвалил всю тяжесть этой задачи на хрестоматийную цитату из Бенджамина Франклина, которой заканчивается фильм. Не думаю, что она так уж хорошо иллюстрирует почти полувековое правление Кастро, но ко многим вещам, происходящим сейчас в мире, слова Франклина подходят идеально: «Люди, готовые поступиться толикой свободы ради временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности».