Ситуация вокруг Ирака накалена до предела. А заявления Вашингтона все чаще напоминают объявления войны. Война неминуема? Об этом спецкор газеты «Время новостей» Андрей ЗЛОБИН спросил посла США в Москве Александра ВЕРШБОУ.

-- Президент Буш говорит, что Саддам Хусейн больше не должен играть в кошки-мышки, если хочет избежать войны. Вопрос исчисляется днями или неделями. Но у Хусейна все еще есть выбор -- он может прекратить свой 12-летний обман. Хотя до сих пор он всегда делал выбор неправильно. Он должен реально сотрудничать с инспекторами ООН, предоставить всю информацию о программах создания оружия массового поражения, добровольно продемонстрировать готовность разоружиться, как это сделала Украина или ЮАР. А не подчищать места хранения такого оружия. Он должен действовать как партнер, а не как противник. Саддам хочет, чтобы ему поверили на слово, что он уничтожил 28 тыс. литров сибирской язвы, 35 тыс. литров ботулизма, тысячи тонн отравляющих веществ. Но это не тот человек, которому можно доверять.

-- Если Саддам покажет документы, доказывающие, что эти вещества уничтожены, это поможет ему остаться у власти?

-- Теоретически да. Если Саддам действительно добровольно разоружится, то это само по себе будет означать смену режима и спасет его народ от страданий. Но послужной список Саддама, а это многие годы жестокого угнетения народа, говорит, что такая метаморфоза невозможна. Он больше заинтересован в удержании власти.

-- Военная операция США против приютившего «Аль-Каиду» режима талибов в Афганистане получила почти единодушную поддержку в мире. Почему подобного не происходит в отношении возможной операции в Ираке?

-- Международная поддержка возможной военной акции растет. Все большее число мировых лидеров начинает осознавать, что поставлен под угрозу авторитет СБ ООН. И все больше людей начинают понимать, что Саддам не намерен отказаться от оружия массового поражения и это угрожает безопасности мира. Турция поддержала планы США и коалиции, европейские лидеры подписывают письма в поддержку решительных действий. В заявлениях Франции появились новые нюансы: Париж, возможно, поддержит военные действия, если в этом будет необходимость.

-- Даже если в Ираке спрятано оружие массового поражения, может, оно менее опасно для мирового сообщества, чем будущая война?

-- По этому поводу можно вести дискуссию, ведь это не выбор между черным и белым. Любая военная операция несет серьезный риск не только для военных. Но поддержка Саддамом международного терроризма, его жестокость в управлении Ираком в течение 30 лет говорят, что ждать больше нельзя. Кроме того, затронут авторитет Совбеза ООН. 15 стран в ноябре проголосовали за резолюцию 1441, они поставили на кон свой престиж. В резолюции ясно указано требование разоружиться, а не только провести инспекции. Если Хусейну удастся и впредь не выполнять требования резолюций, то в будущем любое государство будет чувствовать себя в праве игнорировать волю ООН. Особенно чувствителен будет такой удар для России как постоянного члена Совбеза ООН.

-- А экономические интересы российских компаний не пострадают в этом новом мире?

-- Мы уважаем экономические интересы России в Ираке и учитываем их. Но мы не можем давать конкретных гарантий, так как это будет решать новое правительство Ирака. Мы исходим из принципа равных условий для всех участников.

-- Российские и американские компании ведут переговоры по будущему разделу рынка Ирака?

-- Не думаю, что ведутся секретные переговоры на этот счет. Но учитывая растущее сотрудничество США и России в области энергетики, вполне возможна совместная разработка иракских проектов. Препятствий я не вижу.

-- Модель, которую США опробуют на Ираке, можно будет применить и в ситуации с Северной Кореей?

-- Мы не вырабатываем модели. Любая угроза международной системе безопасности должна быть преодолена с учетом ее специфических характеристик. Саддам представляет особую угрозу. Но возможны и другие ситуации, когда будут необходимы упреждающие действия, чтобы удержать типов вроде Хусейна от нападения на соседей или международное сообщество. Мы все еще верим в политическое решение кризиса с КНДР, но не позволим себя шантажировать. Мы последовательно на самом высоком уровне заявляли, что не имеем планов вторжения на территорию Северной Кореи. Но, как заявил госсекретарь Пауэлл, ни один вариант не исключен, если КНДР не проявит готовности к поиску мирного разрешения кризиса. Несмотря на провокационное поведение Пхеньяна, включая запуск атомного реактора, мы все еще верим, что Северная Корея не представляет непосредственной угрозы для международной безопасности. В отличие от Хусейна. Мы не считаем этот кризис двусторонним. Шаги Северной Кореи -- это вызов международному сообществу и странам, подписавшим Договор о нераспространении ядерного оружия. Необходимо, чтобы Пхеньян следовал Договору о нераспространении ядерного оружия, остановил программы по созданию ядерного оружия и допустил в страну инспекторов МАГАТЭ.

-- Недавно в Москве первый заместитель госсекретаря Ричард Армитидж заявил, что США не возражают против нанесения Россией упреждающих ударов по базам боевиков. Имеется в виду Грузия? Это реверансы в сторону России, чтобы смягчить ее позицию по Ираку?

-- Слова Армитиджа определенным образом интерпретировали. Он сказал, что упреждающие удары иногда могут быть частью американской политики. Но в отношении Грузии выразил надежду, что согласия между Москвой и Тбилиси можно достичь мирным путем. Госсекретарь Пауэлл привел доказательства того, что «Аль-Каида», действуя и в Ираке, связана с силами на Кавказе. Они разрабатывают очень опасные яды. Эта угроза реальна. И есть факты о связи «Аль-Каиды» с теми в Чечне, кто может использовать эти яды.

-- Значит, чеченские боевики будут включены Вашингтоном в списки террористических организаций?

-- Решение о включении в список некоторых чеченских группировок вот-вот будет принято. Мы изучаем расширенный перечень организаций, которые предоставила нам российская сторона.

-- Вы работали в Москве во времена СССР и сейчас. Когда было интереснее?

-- Сейчас гораздо интереснее.

-- А какая политика более последовательна: советская или российская?

-- Нынешняя российская политика в отношении США более последовательна. У нас, естественно, есть разногласия, и мы их открыто обсуждаем. Но Россия выполняет то, о чем заявляет. А российское политическое руководство, когда возникают противоречия, пытается найти общий язык. Советская политика была весьма последовательной, но последовательно сложной и конфронтационной.

-- Как вы назовете главу о работе в Москве в будущих мемуарах?

-- Я бы назвал так: «Восторг от неожиданности». Ведь это самый интересный период в российской истории. По крайней мере начиная с 1917 года. Стремительные перемены и в России, и в американо-российских отношениях поражают любого, кто, как и я, изучал в университете советскую политику и советологию.