Разведка -- сфера весьма закрытая. Неосторожно сказанное слово там может провалить крупное дело, а то и стоить жизни человеку. Поэтому чаще всего на просьбу журналиста «поговорить» «рыцари плаща и кинжала» снисходительно улыбаются: «Меньше знаешь -- крепче спишь». Однако по крайней мере раз в году люди из «леса», как на разведдиалекте называется штаб-квартира Службы внешней разведки в столичном районе Ясенево, становятся несколько разговорчивее. Это происходит накануне 20 декабря -- годовщины этой спецслужбы. О сегодняшнем дне СВР и произошедших в последние годы переменах в беседе с военным обозревателем газеты «Время новостей» Николаем ПОРОСКОВЫМ рассказывает старший консультант Службы внешней разведки, председатель совета ветеранов СВР генерал-лейтенант Александр ГОЛУБЕВ.

-- В последнее время у разведки появились новые направления работы. Например, указом президента вашей службе среди других предписано выполнять Шанхайскую конвенцию по борьбе с терроризмом. Но какими методами и способами?

-- Задачи у нас в основном остаются прежними. Это получение политической, экономической и другой информации, заслуживающей внимания наших государственных структур. Но выдвинулись в разряд приоритетных и новые явления: терроризм, организованная преступность, наркоторговля, которые поражают уже целые государства. У разведки свои специфические методы и средства борьбы: получение достоверной упреждающей информации о тех же террористах, об объектах их устремления, каналах финансирования и материально-технической подпитки.

-- Не однажды я натыкался на сообщения в прессе о том, что СВР дает информацию не только государственным органам, но и российским банкам, корпорациям, коммерческим структурам, а те «отстегивают» рыцарям плаща и кинжала, потому, мол, разведка стала жить неплохо.

-- «Наткнуться» в некоторых изданиях можно и на еще более дикие «откровения». Разведка служит стране, приоритет СВР -- добывание информации именно в интересах государства. И если выявляется ситуация, при которой возможен финансовый ущерб стране, то такая информация, естественно, доводится до государственных структур. И только опосредованно, после соответствующих процедур, информация может в необходимой форме быть доведена указанными структурами и до тех объектов, против которых затевалась махинация.

-- Разведка -- прежде всего люди. Можно предположить, что сегодня у СВР есть столь же ценные источники информации, какими были, например, Ким Филби или Джордж Блейк?

-- Их наличие зависит от многих факторов -- от политики государства, его авторитета. Одно могу сказать точно: сейчас вырисовывается четкая линия нашего государства в отношениях с другими странами, а это ориентир для желающих иметь с нами дело. А вообще даже в самые трудные для России времена за рубежом всегда находились люди, симпатизирующие нам. Или не желающие видеть мир, в котором доминирует лишь одна сила.

-- Довольно часто наши разведчики оказывались в тюрьмах стран, где они работали. На Западе пишут и о сегодняшних таких узниках.

-- Не так уж и часто, противники попадались гораздо чаще. Ответственно могу сказать, что ни одного кадрового сотрудника разведки в иностранных тюрьмах нет. Как уже говорилось, не всему из того, что написано, в том числе и бывшими разведчиками, можно верить. Некоторые договариваются до того, что без них и самой разведки не было бы. Между тем разведка -- дело коллективное. Если неверно работать даже с самым информированным источником, если о нем будет неверно доложено в Центр, или там не сделают что положено, информация потеряет свою ценность и не будет реализована.

-- С недавних пор ЦРУ стало давать объявления о приеме в разведку. У вас в службе это не практикуется?

-- У нас нет такой необходимости, люди знают наш точный адрес, обращаются с предложениями. Желающих достаточно, и мы отбираем достойных. Это в начале 90-х годов были некоторые кадровые трудности по целому ряду причин, но планку не опускали и тогда.

-- Работа разведчика за рубежом, особенно если он проявляет активность, -- штука опасная. Известны случаи избиения, попытки отравить... А сегодня существует такая практика?

-- Работа в разведке -- это военная служба со всеми ее тяготами. И, честно говоря, без особых льгот и преимуществ. Разведчики не застрахованы от любых, самых острых приемов, которые против них применяют контрразведки стран пребывания. Повседневный режим работы разведчика за рубежом, когда все на нервах, невероятные перегрузки, постоянно меняющиеся условия приводят к тому, что многие уходят из жизни далеко не в преклонном возрасте. Я уже не говорю о работе в странах с кризисной обстановкой, где стреляют не просто рядом, но иногда и в тебя. А работать надо.

-- Вы говорите, и справедливо, что разведка -- организация военная. Но вот Генштаб, готовя Развернутую концепцию перспектив развития Вооруженных сил России до 2020 года, предлагает исключить федеральные службы безопасности, охраны, а также СВР из военной организации государства, поскольку эти службы решают свои задачи не военными, а специальными методами.

-- Такие вопросы должно решать руководство страны. А вообще пуля не разбирает, какими методами ты действуешь -- военными или специальными.

-- В 1992 году странами СНГ было подписано Алма-Атинское соглашение, в котором зафиксирован отказ от ведения разведработы друг против друга. Может быть, пришло время пересмотреть соглашение?

-- Не думаю. Мы остаемся верны принципам Алма-Атинского соглашения. Представители СВР в странах СНГ и представители их спецслужб у нас в состоянии решить все проблемы в разведывательной области.

-- Насколько верен часто употребляемый на Западе тезис: чем меньше вероятность войны, тем больше роль разведки?

-- У разведчиков мирной жизни не бывает.