Открывающаяся сегодня инсталляция «Десять персонажей» Ильи Кабакова -- событие глобального значения. Условием вступления России в ВТО должно стать запрещение использования во всемирном масштабе бренда «художника, которого знают во всем мире, но не признают на родине». Для этого основатель бренда, то есть сам Илья Кабаков, должен получить все причитающиеся ему почести в качестве неоспоримо великого классика. Но пока что исторические решения Госстандарта и Роспатента откладываются по целому ряду причин.

Во-первых, сам соискатель категорически отказывается не то что совершать какие-то действия по получению вышеозначенного статута, но и даже пересекать границы РФ. Хотя, наверное, человек, всю жизнь игравший с «персонажами», понимает, что такая позиция делает его слишком уж похожим на Фому Фомича Опискина.

С другой стороны, для немедленной глофирикации Кабакова имеются и препятствия чисто идеологического свойства. В руководящем составе Государственной Третьяковской галереи есть люди, которые отстаивают крайне экзотические художественные концепции. И полагают, что концептуализм во главе с Кабаковым -- никакое не искусство, а всяким инсталляциям не место в уважающем себя заведении культуры. Тем не менее, как мы видим, и там побеждают понемногу силы разума. Прославление главного русского художника на его родине уже началось, правда без его прямого участия. Месяц назад, к семидесятилетию Кабакова, Ольга Свиблова устроила в своем МДФ мемориальную фотовыставку, а ГЦСИ собрал все, что можно было собрать в Москве.

Но Илья Кабаков и в самом деле великий художник, способный на расстоянии уловить контекст. В ГТГ демонстрируется классический опус «Десять персонажей», который представляет основателя концептуализма как строгого и точного графика старой школы, полностью соответствующего всей совокупности постулатов либерального советского искусствоведения о должном и истинном. Недаром лидер нонконформизма выступал в качестве ведущего и признанного художника детской книги. При этом в святилище либеральных муз, Третьяковку на Крымском валу, хакерским способом встроена инсталляция, замаскированная под выставочный дизайн, созданный исключительно для удобства зрителя. Вся тонкость в том, что это весьма удобное и практичное выставочное оборудование создано по чертежам самого Кабакова и под его внимательным, хотя и дистанционным наблюдением. Собственно, выставленные рисунки на самом деле репродукции, выполненные малым тиражом под наблюдением художника. Объектом искусства является как раз лабиринт из советского вида тумбочек, выкрашенные в казенный зеленый цвет стены и тусклые жэковские светильники. «Зритель должен двигаться мимо рисунков в узком коридоре для того, чтобы остаться одному и сосредоточиться, и чтобы чувство коллектива оставило его хоть на время в покое» -- такова авторская воля Ильи Кабакова.

В этой фразе и заключена главная идея Тотальной Инсталляции, которую Кабаков неутомимо воздвигает по всему миру. Конечно, не все произошло в согласии с первоначальным планом -- как всегда, не хватило денег на рамочки, а неумолимые пожарные потребовали увеличить ширину проходов.

Но главная часть инсталляции -- бесконечные авторские комментарии и пояснения на своем месте. В принципе художественному критику, попавшему в Тотальную Инсталляцию, следует там остаться навеки. За него все уже сказано. В частности, дано четкое и ясное пояснение невозможности экспонировать в музейном пространстве произведение, созданное в жанре альбома и предназначенное только для медленного просмотра и медитации.

Тем не менее хочу все же заявить, что Кабаков московский дебют своей Тотальной Инсталляции устроил исключительно тонко и корректно. Он как бы предложил начать разговор с нуля. Просмотр в мастерской Кабакова альбомов из серии «Десять персонажей», созданных в 1970--1980-х годах, был в свое время культовым мероприятием в среде тогдашних интеллектуалов. Из этих альбомов, как из гоголевской шинели, и вышло все современное русское искусство. С инсталляции «Десять персонажей», выстроенной в 1988 году в нью-йоркской галерее Рональда Фельдмана, началось триумфальное шествие Кабакова по западным музеям и галереям. Персонажи, правда, были уже совсем другими, адаптированными для западного человека, который ожидал от русского художника, что тот будет искать духовность и экзистенциальные смыслы на советской коммунальной кухне в духе Великой Русской Литературы.

Парадокс в том, что и для нас сейчас советский мир стал очевидной экзотикой, точно так же, как для людей Запада. Чистая архаика. Как можно себе представить, что пришедший на выставку культового художника прогрессивный криэйтор или пиарщик сможет сопереживать такому, чисто соцреалистическому персонажу, как «Украшатель Малыгин»? Или что группа замученных корпоративной идеологией банковских клерков захочет присоединиться к парящей в небесах первомайской демонстрации экзистенционалистов во главе с «Полетевшим Комаровым»? И, наконец, сможет ли осознать работник крупного медиахолдинга смачные и дурацкие анекдоты, которые рассказывает «Шутник Гаврилов»? Обитателям свободного и открытого общества все эти антиутопии и маленькие человеки времен застоя как-то ни к чему. Все осталось в далеком прошлом!