Весь Израиль оплакивает смерть своего первого астронавта -- 48-летнего полковника ВВС Илана Рамона, погибшего в субботу вместе с шестью американскими товарищами при взрыве космического корабля «Колумбия». Жителям тех стран, где уже четыре десятка лет как летают в космос, такая острота переживаний может показаться чрезмерной. Но для израильтян полет Рамона должен был стать национальным символом в тот момент, когда страна переживает опасный этап террористической войны и готовится к войне с Ираком.

«Человечество платит высокую цену за познания в области космоса, -- заявил, открывая заседание правительства после траурной церемонии, премьер Ариэль Шарон, -- но это не остановит нас. Мы продолжим работу в том же направлении, включая и организацию совместных полетов с американскими астронавтами». Это, по всей видимости, не дежурная риторика: в пресс-службе Армии обороны Израиля корреспонденту газеты «Время новостей» сообщили, сославшись на командующего ВВС генерал-майора Дана Халуца, что ведется подготовка второго израильского астронавта. Пока не разглашается ни имя, ни точный срок полета. «Но это произойдет в самом ближайшем будущем», -- считает Дан Халуц.

Илан Рамон родился 20 июня 1954 года в семье выходцев из Европы. Его мать чудом выжила в одном из нацистских концлагерей. В детстве первый израильский космонавт носил фамилию Вольферман, затем сменил ее. Биография Рамона обычна для израильского военного. После школы был призван в армию, прошел курсы военных летчиков-истребителей, в 1973 году участвовал в войне Судного Дня, в 1982 -- в атаке на иракский ядерный реактор, а также в ливанской операции «Мир Галилее» в 1982 году. Потом он получил в тель-авивском университете ученую степень в области электроники и компьютерных технологий. Поднимаясь по карьерной лестнице, полковник Рамон налетал более трех тысяч часов на А-4, F-4 и «Миражах», более тысячи часов на F-16.

Когда в 1995 году Израиль заключил с США соглашение о подготовке совместного пилотируемого космического полета, Рамон оказался в числе главных кандидатов. С июля 1998 года он приступил к предполетной подготовке в Хьюстоне.

Илан Рамон не первый еврей в космосе, здесь его опередили и советский космонавт Борис Волынов, и американская астронавтка Джуди Резник. Но он -- первый израильтянин на орбите и придавал большое значение символической стороне дела. В космос он взял с собой книгу псалмов, подаренную ему президентом Израиля Моше Кацавом, культовые предметы и карандашный рисунок маленького Петера Гинца, погибшего в Освенциме. Не будучи глубоко религиозным человеком, он все же советовался с раввинами о том, как соблюдать в космосе Шаббат -- субботу, и после долгих споров получил от них совет отмечать ее по хьюстонскому времени. Однако некоторые ультраортодоксальные раввины с достигнутым компромиссом не были согласны и ныне склонны усматривать в происшедшей трагедии «кару небес» за нарушение Иланом Рамоном заповедей о святости субботы. Тем более в первую же субботу в космосе Рамон забыл о заповеди отдыхать. По жестокой иронии судьбы именно суббота стала для Илана Рамона последним днем жизни.

Отец астронавта, Элиэзер Вульферман, находился в студии 2-го канала израильского телевидения, рассказывая о сыне-космонавте, в тот момент, когда в небе над Техасом вспыхнуло пламя и след снижающегося корабля распался на десятки дымных серых линий. «Я не могу сейчас ни о чем говорить, -- сказал он через минуту. -- Не знаю, на каком я свете». Элиэзер Вульферман вылетел в США на военном самолете, специально предоставленном ему премьером Шароном. В США уже находились жена и дети Илана Рамона. Вместе с ним в Хьюстон отправился и министр обороны страны Шауль Мофаз. В Беэр-Шеве, родном городе первого израильского космонавта, объявлен траур. Ожидается, что премьер-министр Ариэль Шарон объявит и общенациональный траур.