Выполняя 1 сентября 1983 года, пассажирский рейс из Анкориджа на Аляске в Сеул, авиалайнер «Боинг-747» компании «Кореан Эйр Лайнс» уклонился вправо от заданной трассы более чем на 600 км, пролетел над несколькими стратегическими объектами советского Дальнего Востока и был сбит истребителем Су-15 над южной оконечностью острова Сахалин. Погибли все 269 человек на его борту, среди которых было несколько десятков граждан США, в том числе один конгрессмен.

Это произошло поздним вечером (по московскому времени) 31 августа 1983 года, а уже менее чем через сутки на Дальний Восток вылетела представительная комиссия из генералов и офицеров Генштаба, главкоматов ВВС, ПВО, ВМФ и Центральной инспекции безопасности полетов (ЦИБП). В ее составе оказался и я, авиационный инспектор -- штурман из управления анализа ЦИБП. За годы летной службы в авиации ВМФ у меня накопился немалый опыт работы над всеми океанами земного шара, включая и Тихий. В 1978 году я был участником расследования похожего инцидента -- с «Боингом» той же авиакомпании KAL. Выполняя пассажирский рейс Париж--Анкоридж через полярный регион, он вместо Аляски оказался над Кольским полуостровом и был принудительно посажен на лед лесного озера. С учетом специфического опыта меня и включили в комиссию.

Несколько суток мы анализировали боевые документы на командных пунктах, доклады, распоряжения и приказания, магнитофонные записи телефонных и радиопереговоров во время наблюдения за самолетом-нарушителем. Опросили всех, кто работал в ту драматическую ночь, -- от солдат-радиолокаторщиков на постах ПВО до командиров и командующих, принимавших решение применить оружие. Я участвовал в опросах исполнителей приказа -- летчика-перехватчика подполковника Геннадия Осиповича и офицеров боевого управления и наведения старших лейтенантов Борисова и Козлова.

Геннадия Осиповича в последующие несколько лет буквально заинтервьюировали: что он чувствовал, нажимая кнопку пуска, не мучит ли его совесть? Он говорил одно: выполнял боевой приказ. Как и полковник ВВС США Пол Тиббетс, сбросивший атомную бомбу на совершенно неактуальную в боевом отношении для Америки Хиросиму. Как десятки и сотни коллег Тиббетса, нажимавших по другим приказам боевые кнопки над Кореей, Вьетнамом, Югославией -- в тысячах километров от американского континента. Осипович пускал ракету все-таки над своей территорией. Слухи о том, что бывший летчик спился, не более чем чья-то придумка. Он живет на даче под Майкопом, отражая атаки журналистов в канун очередной даты дальневосточной трагедии.

Эксперты нашей комиссии на основании собранных и вновь поступающих данных готовили документы для советских представителей в ООН и Международной организации гражданской авиации (ИКАО). В обоих этих органах превалировало влияние США, поэтому работа по оценке трагедии с первых дней сосредоточилась на финале полета -- сбитии. Между тем весь полет длился 5 часов 26 минут. Как-то обходилось стороной, что авиалайнер с отличным навигационным оборудованием и опытным экипажем отклонился от заданного маршрута на 640 км (!). Все это время пилоты сообщали диспетчерским пунктам США и Японии о точном выдерживании международной трассы R20, игнорируя массу объективных данных, противоречащих этому. Например, локатор показывал, что «Боинг» летит над огромными участками суши, хотя маршрут проходил только над акваторией Тихого океана.

На третий день после события в Совете Безопасности ООН была прослушана запись радиопереговоров летчика истребителя Су-15 с наводившим его командным пунктом. Сравнив ооновскую запись и реальный радиообмен, мы установили, что из него мастерски были вычищены команды Осиповичу принудить нарушителя к посадке на нашем аэродроме. То есть подойти в воздухе, помигать бортовыми огнями, совершить понятный пилотам «Боинга» маневр, наконец, дать предупредительные очереди поперек курса нарушителя. Зато команда на поражение и доклады летчика «Пуск произвел» и «Цель уничтожена» были поданы в ООН с максимальной громкостью и повторены неоднократно.

В течение пяти суток советская сторона вообще не признавала явный факт сбития «Боинга», ограничившись формальным сообщением ТАСС. После недельной паузы была проведена пресс-конференция начальника Генштаба маршала Николая Огаркова (министр обороны Дмитрий Устинов, не разделявший позиции Генштаба, во встрече с журналистами не участвовал). Для доклада маршалу Огаркову его подчиненные не смогли подготовить наглядные аргументы. Карта с нанесенными на ней заданным и фактическим маршрутами полета «Боинга» была не аэронавигационной, а политической. На ней меридианы параллельны друг другу, что совершенно не обеспечивает реальное воспроизведение градусных соотношений курсов и маршрутов. В результате картина выглядела так, что после пролета Камчатки «Боинг» не продолжал уклоняться дальше от заданной ему трассы, как было на самом деле, а даже приближался к ней. И сама трасса показана с изломом в 60 градусов, хотя на самом деле она абсолютно прямолинейна от Аляски до Японии. Кроме того, на маршруте полета нарушителя был показан якобы сделанный им перед его выходом на южную часть Сахалина маневр для уклонения от атаки истребителя -- доворот вправо, а затем влево. В действительности его не было ни на нашей, ни на американо-японской радиолокационных проводках. Довороты не подтверждались и записанными на магнитофон докладами летчика Осиповича, к тому времени уже более десяти минут летевшего точно за нарушителем.

Главная ошибка советской стороны в том, что полет «Боинга» был назван разведывательным. Может быть, к такому шагу советских военачальников подтолкнуло то обстоятельство, что за два месяца до трагедии американские ВВС десяток раз прощупывали нашу ПВО на Курилах -- подходили к воздушной границе, «чиркали» ее заходом на 2--3 км и уходили. Но для утверждения о том, что «Боинг» -- разведчик, не было никаких объективных данных -- ни на момент пресс-конференции Огаркова, ни в последующем. Наши водолазы на глубине, значительно превосходящей залегание АПЛ «Курск», нашли и остатки «Боинга», и его «черные ящики». В обломках лайнера не было найдено никаких приборов и устройств для ведения воздушной разведки. «Боинг» выполнял возложенную на него задачу самим своим пролетом над важными объектами. В этом случае по нему изготовились работать почти все средства обнаружения и поражения, тем самым раскрывая боевые частоты излучения локаторов и координаты боевых позиций. Их тут же записывали и проходящий над районом американский спутник радиоразведки «Феррет», и галсирующий вдоль трассы самолет-разведчик RC-135, и «случайно» оказавшиеся разведывательные корабли ВМС США.

Остаток 1983 года и многие месяцы следующего нашими представителями были затрачены на доказательство разведывательной миссии нарушителя. Это не позволило толком сосредоточиться на реальном, подтвержденном факте -- намеренности отклонения от курса. Тогда были бы исключены многочисленные попытки и госдепа США, и ИКАО свести все к ошибке, невнимательности экипажа. Для нас, экспертов комиссии, эта намеренность экипажа стала очевидна к середине сентября. Детально проанализировав проводку нарушителя в радиолокационном поле наших РЛС на заключительной части полета в течение 2 часов 34 минут, мы восстановили его путь от взлета до входа в зону советской ПВО. Учли все -- точное время старта «Боинга» из Анкориджа, ветровую обстановку и многие другие данные.

И оказалось, что «Боинг» вовсе не сбивался с заданного маршрута, -- просто он ни одной минуты на нем и не находился. Сразу после взлета взяв курс больше необходимого на 12 градусов, он не менял его в течение всего полета. Эта траектория последовательно проходила через Камчатку, Охотское море, южную часть Сахалина и выходила на пункт плановой посадки -- Сеул. Велико было наше удовлетворение, когда дешифровка боинговских «черных ящиков» показала: курс нарушителя все 5 часов 20 минут полета был неизменным и превышающим заданный на те же 12 градусов! С этим курсом при полном молчании американских средств ПВО и управления воздушным движением (УВД) «Боинг» пролетел в 120 км правее заданной трассы западное побережье Аляски; правее на 60 км, а не левее на 120, как полагалось, прошел американский остров Св. Матвея; не с той стороны пролетел Командорские острова. Уклонившись вправо на 340 км, вышел на побережье Камчатки в районе мыса Кроноцкий и пересек ее наискось, пролетев полчаса над 500-километровым участком чужой суши, которой вообще не должно у него быть на маршруте до самой Японии.

Еще на Камчатке его перехватывали и должны были посадить либо сбить две пары истребителей Су-15. Но удивительным образом их наведение сорвалось из-за непонятных помех локаторов. Интересно, что ведущим второй пары перехватчиков был летчик Босов -- тот самый, что в 1978 году подбил над Карелией «Боинг-707» той же компании KAL. Он успел послужить на Украине, а затем был переведен на Камчатку. После полета он сказал: знал бы, что это «гость» из того же гнезда, погнался бы за ним «до сухих баков».

Руководство СССР твердило, что полет был разведывательным, оппоненты с Запада стояли на своем: экипаж ошибся. Перетягивание каната продолжалось до конца 1984 года. Видя неэффективную работу наших представителей на сессиях ИКАО (среди них не было ни одного навигатора, впрочем, как и у западной стороны), мы предложили провести летный эксперимент по ориентировке в районе отклонения от курса. ИКАО, США, Япония и Южная Корея провели подобное на своем «Боинге», не пригласив советскую сторону. Правда, руководители советской комиссии на этом и не настаивали.

Инициаторов эксперимента поддержал начальник Главного оперативного управления Генштаба, первый заместитель маршала Огаркова генерал армии Валентин Варенников. Он приказал выделить военно-транспортный Ил-76. Экипаж молодого, но закаленного многочисленными рейсами в Афганистан капитана Юрия Скуратова выполнил два уникальных полета в районе уклонения «корейца». Взлетев из Петропавловска-Камчатского, мы прошли вдоль трассы R20 в 50 км от Аляски и затем до острова Хоккайдо. Затем, после полной заправки на Сахалине, снова долетели до Аляски и, развернувшись, прошли точно по роковому пути «Боинга» -- через Камчатку, Охотское море до точки сбития над южной частью Сахалина. Получился уникальный радиолокационный монтаж того, что должен был видеть экипаж нарушителя при точном выдерживании трассы, и того, что он наблюдал в своем последнем «неправильном» полете. Но этими доказательными материалами наши представители в ИКАО воспользоваться как следует не смогли.

Посетившему СССР генсеку ИКАО Ламберу показали Су-15, он пощупал бортовую пушку, из которой Геннадий Осипович давал предупредительную очередь. Известный журналист из США С. Херш тоже щупал пушку и уверял, что «просветит» своих земляков, но написал все наоборот. Накануне двадцатилетия скорбной даты своими фантазиями читателей и зрителей удивили и наши «специалисты», в том числе занимающие высокие должности. Один из них предположил даже, что в сбитом «Боинге» людей не было вовсе. Но как быть с фотографиями, сделанными нашими водолазами, где запечатлены фрагменты тел пассажиров?

После развала СССР трагедию над Сахалином переосмыслили. Борис Ельцин во время визита в Южную Корею извинился за наших защитников воздушных рубежей и передал злополучные «черные ящики». Повторно созданная на базе межгосударственного авиационного комитета (МАК) в России комиссия по расследованию этого случая пришла к выводу, что экипаж «Боинга» ошибся в самолетовождении. О намеренности полета опять не было сказано ни слова. Потом мы узнали, что ИКАО, благословляя работу «перекомиссии», сформулировала условие: из прежней советской комиссии в эту никто не должен быть включен.

Однако были и отрадные факты. Американский суд в Вашингтоне, рассматривая групповой иск родственников погибших пассажиров (граждан США) о возмещении ущерба, сделал однозначный вывод: ответственные за трагедию -- экипаж «Боинга» и авиакомпания KAL. Суд, однако, не коснулся американских служб контроля воздушного движения, молчавших при уклонении «корейца» от маршрута, хотя на его картах (как и других самолетов) было четко напечатано: «Граница СССР, огонь открывается без предупреждения».

В некоторых мемуарных публикациях японских и американских дипломатов и разведчиков говорится об организованных действиях ведомств их стран в подготовке и использовании ситуации, связанной с этим полетом. История с «Боингом», как видно из мемуаров, принесла Западу двойной навар. Во-первых, накат на Советский Союз в период наращивания натовских боевых средств в Европе. Во-вторых, колоссальный съем информации о ПВО Дальнего Востока. Мотивации экипажа мемуаристы не касаются. Может быть, в условиях «братания» наших спецслужб американцы приоткроют секрет неадекватного поведения южнокорейских пилотов?

В Японии в конце 80-х действовала Ассоциация по установлению истины в инциденте с KAL. Ее руководители Вагару Аракава и Сигеки Сугимого убеждены, что пресечение полета «Боинга» советским истребителем вторично, а сомнительные действия экипажа и аморфность служб контроля за полетом -- первичны. Даже единственный их доклад в эфир о прогрессирующем уклонении «Боинга» в опасную сторону мог предотвратить трагедию. Особенно во время наведения летчика Осиповича у них под носом. Постами Японии и США на острове Хоккайдо не менее 30 минут до события просматривался и прослушивался полет «Боинга» и наведение на него советских истребителей, о чем свидетельствует сделанная ими запись переговоров, но попыток парировать ситуацию предпринято не было. Хотя для этого у них имелось как минимум три канала: срочное указание экипажу «Боинга» выполнять команды истребителя; постоянно действующая связь Токио--Хабаровск с российским Центром управления полетами гражданской авиации и, наконец, связь непосредственно с истребителем. Раньше японские посты выходили на известных им частотах к нашим военным самолетам с обращениями на русском языке типа: «Иван, близко идешь к нашему побережью!»

Безусловно, многое дали бы более продуманные и эффективные действия наших сил на Камчатке и Сахалине по опознанию и принуждению к посадке «Боинга-747» (кстати, на авиационном сленге -- «Джамбо», то есть слон). Всего в обоих районах было поднято семь истребителей. При более правильном их использовании (например, зажать нарушителя с обоих бортов), возможно, не пришлось бы применять оружие.Если пассажирский самолет попал в зону ПВО...

В 1968 году был принужден к посадке на Курильских островах военно-транспортный самолет США ДС-8. Следуя во Вьетнам с 200 военнослужащими на борту, он нарушил советское воздушное пространство. Выполнив команды наших перехватчиков, он сел на аэродром Буревестник на о. Итуруп и после короткого разбора и признания американцами своей вины вылетел во Вьетнам. Его советские специалисты заправили и обслужили.

21 февраля 1973 года днем истребители ПВО Израиля расстреляли над Синайским полуостровом (незадолго до этого оккупированным израильтянами) ливийский пассажирский лайнер «Боинг-727». Самолет следовал из Триполи в Каир и ошибочно перелетел на маневре снижения Суэцкий канал.

В 1998 году ракетой с крейсера «Винсеннс» (США) был сбит над Персидским заливом принятый за боевой самолет иранский аэробус А-300, погибли 298 человек.