Самое начало «Пуленепробиваемого» отсылает зрителя в стародавние времена, когда носители коричневой чумы тянули свои щупальца к эзотерическим святыням по всему миру (именно с такими «наследниками предков» приходилось в свое время сражаться Индиане Джонсу в первой и третьей сериях спилберговской эпопеи). В 1943 году маниакальный нацист Штрукер (Карел Роден, известный по роли чеха Словака из «15 минут славы», где его было не отличить от Роберта Карлайла) добрался до тибетского храма Наивысшей Истины, чтобы завладеть ценнейшим артефактом, дающим владельцу практически неограниченную власть над окружающей действительностью. Однако захватчик остался ни с чем: артефакт принял на хранение местный священнослужитель, мастер восточных единоборств и человек с добрым сердцем, который отдал всего себя служению Наивысшей Истине и ради такого дела даже навсегда забыл свое имя. Теперь он просто Безымянный Монах (Чоу Юн-Фат, герой всех главных фильмов Джона Ву гонконгского периода, «Китайский Делон», коррупционер, убийца на замену, крадущийся тигр и затаившийся дракон в одном приятном лице). Воин справедливости и мудрости, оставшийся вечно молодым, вечно трезвым и в течение шестидесяти лет скрывавший артефакт от постаревшего, но не отказавшегося от своих мегаломанских притязаний Штрукера и его чернорубашечных подручных. Путь дао в конце концов привел его в Сан-Франциско, где Безымянный монах пытается найти себе преемника. И находит его в балбесского вида лице молодого бездельника с дурацким именем Кар (Шон Уильям Скотт, Стиффлер из «Американских пирогов» и чувак из «Где твоя тачка, чувак?»). Кар работает киномеханик в самом, пожалуй, нелепом заведении города -- китайском кинотеатре, которым тем не менее заведует японец, мистер Коджима (его играет легендарный Мако -- тот самый маленький пожилой японец, похожий одновременно на оживший корень имбиря и Великого Учителя Йоду, который играл всех маленьких пожилых японцев во всех фильмах, которые только приходят на ум). А в свободное от замены бобин с кинопленкой время практикуется в кун-фу, не отрываясь от экрана, где прыгают и скачут на поцарапанной пленке бородатые старцы из старого гонконгского фильма «Потомок Вин-Чуня». В нем, несмотря на общую малахольность и вороватость, «есть потенциал», поэтому Безымянный Монах берет Кара под свое крыло, потчует немыслимо смешной стилизованной восточной мудростью и обучает таким приемам, которые в кино не показывают. Довольно скоро к славной паре присоединяется и Плохая Девочка по имени Джейд (Джеми Кинг) -- красивая и смелая дочь лидера русской мафии, которого зовут Иван Грозный (его самого, к сожалению, не показывают -- видимо, у заокеанских продюсеров не нашлось достаточно средств, чтобы пригласить на эту роль нашего Юрия Яковлева). В ней, как убеждаются Монах и Кар, потенциала тоже немерено. А то и больше. Так что у фашистских недобитков не остается никаких шансов.

Дебют клипмейкера Пола Хантера посчитали неудачей как большинство критиков, так и зрители -- в американском прокате фильм собрал едва ли половину потраченных на него долларов. С критиками-то давно все понятно: среди них попадаются и такие, что на полном серьезе утверждают, что мультфильмы серии «Аниматрица» не дотягивают до среднего уровня, а, например, в третьем «Терминаторе» нам не показали ничего нового, и вообще там мало спецэффектов; бедные, близорукие люди... Но вот за широкого, что называется, зрителя действительно обидно. Их взору, не зашоренному постмодернистским изводом, предлагается и вправду не самое внятное на свете, но до очевидности эффектное и на самом деле смешное зрелище. Настоящий оживший комикс (к слову, «Пуленепробиваемый» и поставлен по рисованной истории, придуманной некогда просветленным индийцем Готэмом Чопрой), в котором нашлось место и полетам наяву через высоченные стены, и странным приборам, способным высасывать жизненную энергию, и предводителю уличной банды по имени мистер Фанктастик (именно так, через «к»), и вполне даосской загадке про будочки и хот-доги, с помощью которой Монах испытывает Кара. В общем, всему тому нелепому хламу завиральных комических приключений, кавээновским гэгам и шутовским подмигиваниям, которые невероятно раздражают, будучи внедренными «до кучи» в нормальные фильмы, но идеально подходят для фильма ненормального. Каковым «Пуленепробиваемый» -- остроумная пародия на самого себя, -- безусловно, и является. Добродушный хохоток, не отпускающий до самого конца, оказывается куда ценнее всех долларов мира. Впрочем, есть подозрение, что фильм Хантера несколько проигрывает в оригинале: в кои-то веки русская прокатная версия переведена и отдублирована попросту здорово.