Любые реформы институтов рынка труда имеют далеко идущие последствия как для работодателей, так и для населения. Если для одних социальных групп в результате реформ высока вероятность выигрыша (например, облегчается доступ к рабочим местам, растет заработная плата и т.п.), то для других наиболее вероятный итог -- это социально-политические и/или экономические потери (их позиции на рынке труда ухудшаются). Интерес экономистов к политической экономии рынка труда в последнее время усилился в связи с феноменом высокой и устойчивой безработицы в Западной Европе. Серьезные экономисты почти единодушны в том, что винить в этом следует чрезмерную институциональную жесткость рынка труда. Рецепты «лечения» вполне ясны, однако «больной» упорно не желает принимать прописанные лекарства. Наоборот, политики, борющиеся за власть, периодически предлагают под знаменем борьбы с безработицей меры, лишь усугубляющие ситуацию на рынке труда, а в лучшем случае ничего не меняющие. Кодекс законов о труде (КЗоТ), действовавший до февраля 2002 года, унаследовал с советских времен очень высокую степень защиты наемных работников от увольнений. Суммарные (финансовые и административные) издержки увольнения делали избавление от избыточных или нерадивых работников почти неосуществимым в рамках закона. В итоге процесс адаптации численности на многих предприятиях приобретал полузаконный или вовсе незаконный характер, тормозя реструктурирование и создание новых рабочих мест. Новый Трудовой кодекс (ТК) несколько ослабил ограничения и снизил издержки, но последние, по-видимому, остаются чрезмерно высокими. Если это так, то актуальность дерегулирования рынка труда сохраняется. Очень грубый подсчет показывает абсолютное преобладание тех, кто может выиграть от дерегулирования занятости. Почему тогда реформы в этой сфере остаются столь сложными с политической точки зрения? Почему аргумент от простой арифметики в их поддержку недостаточен, а необходима хитроумная алгебра политических комбинаций? Почему политическая мобилизация в поддержку реформ, от которых может выиграть большинство, остается столь проблематичной? Любые реформы, как правило, связаны со значительной неопределенностью конечного результата. Чем они комплекснее и длительнее, тем выше неопределенность, тем сложнее и «дороже» мобилизация в их поддержку. Соответственно, тем ниже цена бездействия и сохранения статус-кво. Теоретическая аргументация этого положения была предложена в работе Д. Родрика и Р. Фернандеса. Они указывали, что склонность к поддержанию статус-кво заложена в политической системе и она сохраняется даже тогда, когда статус-кво неэффективен и индивидуумы «нейтральны» в отношении риска. Это связано с тем, что ex ante невозможно определить, кто выиграет, а кто проиграет в результате реформ. Участники рынка труда не имеют достаточной и полной информации о том, чем реформы могут завершиться. В итоге потенциальные бенефициарии часто не знают, что и когда они могут выиграть. Польский социолог А. Рихард выделяет, во-первых, тех, кто знает, что не может выиграть (у них нет реальных ресурсов для выигрыша, а значит, они обречены на проигрыш), и, во-вторых, тех, кто не знает, что может выиграть. Последние имеют ресурсы для выигрыша, но сами могут об этом не знать или не знают, как этими ресурсами воспользоваться. Для них выигрыш возможен, но не гарантирован; его вероятность обусловлена многими объективными и субъективными обстоятельствами. Одно из таких условий -- общие темпы реструктурирования экономики, не только открывающего новые рабочие места, но и «вливающего» в экономику новый человеческий капитал, интенсифицирущего обучение и переобучение всего общества.