Александр КОРОВКИН, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН: -- Россию отличает высокий уровень структурной безработицы, не соответствующий представлениям об эффективно функционирующем рынке труда. Структурная безработица обусловлена прежде всего низкой мобильностью рабочей силы, неадекватностью системы профессиональной подготовки и переподготовки кадров и информационной системы, обслуживающей рынок труда. Отраслевая мобильность, диктуемая конъюнктурными изменениями спроса на продукцию (услуги) той или иной отрасли, ограничивается возможностями межотраслевых перемещений рабочей силы, наиболее низкими в сельском и лесном хозяйстве и достаточно ограниченными в промышленности. Региональная мобильность в последние годы проявляется в интенсивном оттоке рабочей силы главным образом из регионов Урала, Сибири и Дальнего Востока. Значительный вклад в рост общей и структурной безработицы вносит непродуманное расширение сферы высшего и среднего профессионального обучения и формирование ее структуры без учета динамики и структуры отечественного производства. В настоящее время в России наблюдается перепроизводство специалистов с высшим образованием. Юрий КУЗНЕЦОВ, Центр фискальной политики: -- Идеология социального государства требует для своей реализации особых институтов, основанных на насильственном ограничении прав собственности и личных прав одних граждан в пользу других. При этом перечень оснований для такой агрессии изначально и принципиально не ограничен. Все политические силы современной России согласны в том, что социальное государство «надо совершенствовать», гарантии -- расширять, социальные выплаты -- наращивать. Расхождение вызывает лишь вопрос о надлежащих средствах достижения этой цели. Мало кто задумывается над вопросом: а так ли уж благотворен этот институт для нашего общества? Ростислав КАПЕЛЮШНИКОВ, Центр трудовых исследований ГУ-ВШЭ: -- Слабость правоприменительных механизмов частично нейтрализовывала жесткость существующего трудового законодательства. Будь иначе, то тогда буквальное следование всем установленным правилам и нормам могло бы полностью парализовать работу российского рынка труда. Нельзя отрицать, что в пореформенный период российский рынок труда сыграл роль важного амортизатора, существенно смягчив возможные негативные последствия, связанные с избыточной защитой занятости. Он продемонстрировал немалый адаптивный потенциал, позволив избежать многих проблем. Очевидно, что это стало возможным прежде всего благодаря господству неформальных правил и норм в сфере трудовых отношений. К сожалению, гораздо хуже российская модель рынка труда оказалась приспособлена к тому, чтобы быть проводником экономического роста. Оборотной стороной ее «пластичности» стали замедленная реструктуризация занятости, недоинвестирование в специальный человеческий капитал, низкий уровень производительности труда. Облегчая краткосрочную адаптацию, эта модель не создавала достаточных предпосылок для долгосрочного реструктурирования экономики. Светлана КЛИМОВА, Институт социологии РАН: -- Отличительной характеристикой трудовых отношений на российских предприятиях в период острого социально-экономического кризиса 90-х годов стала их персонификация, т.е. отношения «один на один» между руководителями и подчиненными. Система персональной зависимости и ответственности имеет одно неоспоримое достоинство -- гибкость, возможность учесть ситуативные обстоятельства и личностные особенности участников. Однако больше недостатков: для работников -- это расширение рамок реальной власти руководителя, чреватое произволом; для менеджмента -- невозможность создания универсальных правил трудовых отношений и как следствие их непрозрачность, снижение эффективности управления, «разрывы» в управленческих вертикалях; для предприятия в целом -- препятствия для формирования корпоративной солидарности, снижение трудовой мотивации и соответственно производительности труда. Алия НУРТДИНОВА, Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве Российской Федерации: -- На современном этапе российское общество заново определяет многие приоритеты, меняет ориентиры, проверяет истинность казавшихся незыблемыми аксиом. Эта «перестройка» общественного сознания коснулась и понятия о значении трудового права. В научных дискуссиях и средствах массовой информации иногда поговаривают о назревшей необходимости разработать так называемое гибкое трудовое право, обеспечивающее не столько защиту работника как наиболее слабой (в экономическом и социальном отношении) стороны трудовых правоотношений, сколько создание максимально благоприятных условий для развития экономики. Надо ли говорить о том, что пресловутая гибкость трудового права фактически означает отказ от предоставления важнейших гарантий трудовых прав? Стабильность экономического развития рассматривается как приоритетная (иногда складывается впечатление, что и единственная) цель, стоящая перед современным обществом. При этом задачи экономического развития, которые должно обслуживать трудовое право, определяются исходя из сиюминутных интересов малоцивилизованного работодателя, стремящегося в первую очередь минимизировать расходы на рабочую силу и иметь возможность быстро и без особых осложнений избавиться от лишних работников. Жанна ЗАЙОНЧКОВСКАЯ, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН: -- Демографы единодушны относительно будущего России. Все они предсказывают стремительную убыль ее населения. У России в запасе есть несколько лет, чтобы подготовиться к новой ситуации на рынке труда, которая ожидает ее в перспективе. В период до 2006 года благодаря благоприятной комбинации выходящих на пенсию и замещающих поколений прирост трудовых ресурсов страны будет весьма значительным (четыре миллиона человек), но это будет последняя «вспышка». В последующем уже никакая конъюнктурная комбинация поколений не сможет предотвратить естественную убыль трудоспособного населения России, которая примет буквально обвальный характер: в 2006--2015 годах людей, находящихся -- по современным меркам -- в трудоспособном возрасте, станет на 10 миллионов меньше, то есть убыль трудоспособного населения составит более одного процента в год. Ожидаемое сокращение трудоресурсного потенциала столь значительно и стремительно, что не может быть скомпенсировано за такой короткий промежуток времени ни за счет роста производительности труда, ни за счет выноса производства в перенаселенные страны с более дешевой рабочей силой. Поэтому в перспективе труд станет одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным, ресурсом в России.