Кризис в КПРФ начался совсем не вовремя. По крайней мере для противников компартии.

Как, к примеру, хотелось им, чтобы партия раскололась в 1996 году, когда Геннадий Зюганов лидировал в президентской предвыборной гонке, а его сторонники в кулуарных беседах заверяли ельцинских чиновников: «Большой чистки после нашей победы не будет».

Не меньше ждали враги коммунистов обострения внутрипартийных противоречий и в 1998 году, когда шансы на «левый реванш» были высоки как никогда.

А левые все не ругались между собой и не ругались. По крайней мере публично. КПРФ выглядела монолитом, и только очень заинтересованный исследователь мог заметить на этом монолите маленькие трещинки. На самом деле, противники коммунистов не понимали, что для того, чтобы КПРФ занемогла, достаточно лишить ее цели и прекратить внешнее пропагандистское давление. Собственно говоря, именно это и произошло примерно два года назад.

Владимир Путин в отличие от Бориса Ельцина не испытывает к КПРФ личной неприязни. Компартия и ее лидер для второго президента всего лишь один из участников политического процесса, а вовсе не извечный враг. Соответственно и государственная машина, заточенная во времена Бориса Ельцина на противостояние КПРФ (при том, что, по разным оценкам, чуть ли не каждый второй чиновник в глубине души сочувствует компартии), начала гораздо теплее относится к «партии Зюганова» и ее отдельным представителям.

Компартия на первых порах ответила власти взаимностью. Лозунг «о борьбе с антинародным режимом» был снят с повестки дня. Однако другого, более адекватного ситуации лозунга не нашлось. Правы оказались те, кто еще в середине 90-х годов говорил о том, что если завтра Ельцина куда-нибудь исчезнет, компартии придется очень туго. Период мирного сосуществования с властью в начале путинского президентства поставил перед компартией непростые задачи. Практически весь накопленный за 90-е годы идеологический и методологический багаж необходимо было подвергнуть строжайшей ревизии.

Изменились и правила игры в Госдуме. В нижней палате созыва 1995--1999 годов фракция КПРФ и ее союзники могли провести любое решение, требующее простого (226) большинства голосов. В новой Думе коммунисты были поставлены перед необходимостью договариваться с другими фракциями и группами -- после периода безусловного доминирования это было отнюдь не просто.

Новый виток конфликта с властью, возможно, казался лидерам компартии наилучшим выходом из положения. Тем более что и в президентской администрации сохранилось с ельцинских времен немало любителей борьбы с «красной угрозой». С какого-то момента столкновение стало неизбежным. Оно и произошло -- КПРФ в результате не поздоровилось. Отказ Геннадия Селезнева и его соратников уходить в отставку с занимаемых постов стал непременным следствием этого столкновения. Монолит треснул.

По мнению Геннадия Зюганова, сейчас в партии наблюдается две тенденции -- те, кто готов строиться под Путина, и те, кто готов противостоять проводимой в стране политике «либеральной диктатуры полицейского толка». Г-н Зюганов убежден, что сторонников второй линии безусловное большинство. Столь же твердо лидер компартии уверен в том, что, возможно, кто-то еще (кроме Геннадия Селезнева) уйдет из партии, «но на их места придет гораздо больше людей».

Возможно, это и так. У Геннадия Зюганова достаточно козырей для того, чтобы чувствовать себя уверенно. КПРФ, несмотря ни на что, остается самой массовой и самой влиятельной партией, за которую по-прежнему готово голосовать около трети избирателей.

На руку г-ну Зюганову и то, что кризис произошел сейчас, а не за полгода до выборов -- в этом случае минимизировать последствия было бы гораздо труднее. Геннадий Зюганов не боится, по крайней мере на словах, того, что Геннадий Селезнев сможет создать альтернативную левую партию при поддержке Кремля -- ни одна подобная попытка ранее успеха не приносила. Конечно, сегодня ситуация далека от 1995 года, когда спикер Госдумы Иван Рыбкин лихорадочно строил свой блок из маленьких левых организаций. Сегодня у его преемника Геннадия Селезнева гораздо больше сил и возможностей. Впрочем, и у Геннадия Зюганова также есть время и ресурсы для сохранения боеспособности КПРФ. И даже цель у коммунистов появилась: борьба за сохранение партии ничем не хуже борьбы с антинародным режимом.