Концерт музыканта, неостроумно поименованного на афишах «Мистером Пинк Флойд», прошел с аншлагом, ажиотажем и рыданиями. К моменту приезда Роджера Уотерса в нашу страну повседневная мода сделала очередной «заход» в ранние семидесятые, и большинство зрителей, наверное сами того не желая, выглядели совершенно по-пинкфлойдовски: псевдогрязные джинсы, клешеные вельветовые брюки, обтягивающие футболочки психоделических расцветок, приталенные куртки и пиджаки, «милитари» и прочие приметы «свингующего Лондона». Здесь самое место написать, что-де «...и только седина Роджера свидетельствовала о том, что времена нынче не те».

Как смотреть. Кому-то (и многим!) -- времена очень даже «те»: самые плохие «невидимые» трибуны «Олимпийского» были забиты до отказа. На входе в танцевальный партер через минуту после выхода Уотерса на сцену образовалась такая давка, что публика прорвала омоновское заграждение (!), а ваш обозреватель чуть не получил по шее от большого дяди в зловещем камуфляже. Почему-то совсем некстати вспомнился лужниковский обелиск «Памяти погибших на стадионах»...

Но такой концерт, конечно, мог искупить любые неудобства -- квадрофонический звук, свет, прекрасная работа музыкантов, любимые песни нескольких поколений в исполнении автора, причем максимально близко к оригиналу. И все это -- не меньше трех часов, не считая перерыва. Концерт начался со «Стены» (In The Flesh) и знаменитой «второй части» Another Brick In The Wall, плавно перетекающей в балладу Mother. На ней Уотерс сменил бас-гитару на акустическую шестиструнную, и зазвучала «песня с Брежневым» -- Get Your Filthy Hands off My Desert с альбома The Final Cut. Затем Уотерс вернулся немного назад, к альбому Animals, а потом и вовсе сыграл вещь 1968 года, битовую психоделию Set The Control For The Heart Of The Sun. Тут огромный, во всю сцену, экран демонстрировал хронику первых лет группы. Надо сказать, что визуальное оформление концерта Уотерса -- безусловно, яркое и выразительное -- совершенно не «грузило» и уж тем более не подменяло собой музыкального «содержания». Если шла «песня про Сида Баррета» (Wish You Were Here) -- то и показывали Сида Баррета, а под песню «про индейцев» с сольного альбома Pros And Cons Of Hitch-Hiking предъявляли дагерротипы этих самых индейцев. В основном же видеонарезка состояла из мультипликационных кусочков фильма «Стена» -- розовых антропоморфных свиней в человеческой одежде, летающих в вечернем небе. Настоящие надувные свиньи, увы, не летали. Стен на сцене тоже не строили. И не рушили.

Кстати, сам Уотерс относится к своим концертам не как к чему-то невиданному. Он утверждает, что у всякого рок-шоу есть свой стандарт, а включение любого визуального элемента должно быть оправданно. Единственное, что музыкант считает принципиальной частью своих выступлений, -- квадрофонический звук. И он прав. Благодаря квадрофоническому аппарату партер «Олимпийского» (про другие точки зала сказать не могу) оказался озвучен просто идеально. Многие из коллег, помнящих «перестроечное» московское выступление Pink Floyd (без Уотерса), убежденно говорят, что озвучка этих двух концертов вполне сравнима.

Уотерс сыграл, наверное, весь пинкфлойдовский материал, что ожидался публикой. Это немало, учитывая, что Pink Floyd -- это альбомная группа, практически не имеющая хитов. (Только в конце 80-х, после ухода Уотерса, группа перешла на «форматные» рельсы -- синглы, клипы и так далее. Что тоже было здорово.) С сольными композициями Уотерса получилась какая-то ахинея -- мало того, что их знают не в пример хуже, чем Floyd, так музыкант еще и выбрал не самые удачные вещи. С роскошного альбома Radio K.A.O.S. не взяли ни Radio Waves, ни Who Needs Information, ни The Tide Is Turning. Народ вежливо слушал. И был вознагражден -- закрывшая шоу новая сольная вещица Flickering Flame пришлась точно «в тему».