Насколько глубоко меняется ситуация вокруг Центральной Азии и внутри нее самой? Каковы перспективы и границы этих перемен? Как отразится происходящее в регионе на расстановке сил в мире? Этот многоступенчатый вопрос можно упростить: приходят ли США в Центральную Азию всерьез и надолго, и что они там собираются делать? Очевидно пока одно: центр политической тяжести переместился из бывшего талибского Афганистана на север, на восток (индо-пакистанский конфликт) и еще по некоторым направлениям. «Круги» от операции возмездия «Несокрушимая свобода» обрели куда большее значение, чем она сама. За последние четыре месяца «американский фактор» превратился в Центральной Азии в один из основных, если не в самый главный.

Нынешнюю ситуацию можно представить следующим образом: захотят американцы остаться в Центральной Азии -- останутся, не захотят -- уйдут оттуда. Первичная цель американского выдвижения в регион лежит на поверхности -- борьба против международного терроризма. Во-первых, использование территории центрально-азиатских государств действительно необходимо для проведения антитеррористической операции. Во-вторых, стремление исключить возможность превращения отдельных районов Центрально-Азиатского региона в потенциальный заповедник-рассадник терроризма (исламского, разумеется).

В самом деле, закрывать глаза на то, что на юге Центральной Азии есть силы, открыто солидаризировавшиеся с талибами и Бен Ладеном, сотрудничавшие с ними в военной сфере, недальновидно. Однако считать исламскую оппозицию в Узбекистане и Киргизии сборищем террористов некорректно. Как бы ни относиться к Исламской партии освобождения (Хизб ат-тахрир аль-ислямий -- ХТИ), Исламскому движению Узбекистана, другим схожим по идеологии организациям, нельзя не признать, что они являются пусть и своеобразной, но политической оппозицией. Таким образом, американская (международная) борьба против террора оборачивается прямым участием во внутриполитическом процессе, что может расцениваться как вмешательство во внутренние дела. Другое дело, что, например, в Ташкенте местная элита спит и видит, когда ее избавят от жесткой религиозной оппозиции. Вздохнули с облегчением и в Бишкеке. Да и в Душанбе теперь поспокойнее. Поутихли исламские радикалы. Чего, заметим, они не делали, когда их стращала Россия и стращали Россией. Вот где аукнулись неуклюжие действия в Чечне. Глас Вашингтона звучит внушительнее, чем Москвы.

Большая реконструкция

Неужели с началом разговоров о массированном американском присутствии исламские радикалы замолчали навсегда и утратили свою социальную базу? Безусловно, прежней поддержки от зарубежных единомышленников им пока не получить. Но сами-то они уцелели, сохранилась и питающая их среда. Более того, покуда идет борьба против террористов, местные исламисты набираются своеобразного опыта выживания. Думаю, они вполне способны учиться на ошибках талибов и впоследствии усовершенствовать свою политическую и идеологическую работу.

Окончательная победа над исламской оппозицией может быть одержана отнюдь не на поле брани и не зачистками чеченского образца, а только изменением общей социально-экономической ситуации, улучшением уровня жизни людей, ускорением реформ и т.д. Только в этом случае может поколебаться вера части мусульман в то, что их трудности преодолимы лишь путем создания исламского государства, в котором восторжествует декларированная исламом долгожданная социальная справедливость. Успешная борьба против исламского радикализма немыслима вне решительной трансформации общества, которая требует куда больших финансовых усилий, жертв, да и просто времени, чем охота за Бен Ладеном в пещерах Тора-Бора и истребление активистов ИДУ.

По данным только что проведенного в США опроса, 86% американцев считают, что после поимки Бен Ладена американские войска должны уйти из Афганистана. Вот интересно, как бы они ответили на вопрос о необходимости их постоянного пребывания по соседству с Ферганской долиной? На наших глазах, возможно, формируется гиперпроект реконструкции Центральной Азии, на что только одному Ташкенту якобы будет отпущено 8 миллиардов долларов. Узбекистан становится витриной региона, локомотивом центральноазиатского сообщества. Немало перепадает Киргизии, Таджикистану...

Но получить деньги -- одно, а научиться использовать их -- совсем другое. Даже при самых благоприятных условиях широкомасштабная экономическая реформа немыслима без огромных издержек. Практика показывает, что никому не удалось перечертить свой образ жизни по чужим лекалам. В Центральной Азии положение усугубляется коррупцией, отсутствием экономических и политических свобод. Здесь набрал силу процесс архаизации общества, большая часть которого живет за счет традиционного или третичного сектора. Обрекаемое на модернизацию общество испытает еще более жестокое расслоение, имущественную поляризацию, снижение социального статуса многих его групп, результатом всего этого почти неизбежно окажется пусть и временная, но дестабилизация (вспомните последствия «белой революции» в Иране). А ведь политическую стабильность местные режимы всегда выдавали в качестве своего чуть ли не главного достижения.

На положение дел в Центральной Азии может повлиять то, как будут развиваться события в Афганистане. В свое время немало говорилось об опасности талибов, о том, что вот-вот они устремятся на север. Однако прямой угрозы для Центральной Азии не существовало. Зато имел место «демонстрационный эффект», то есть сама возможность построения исламского государства. Теперь, думается, такой демонстрационный эффект тоже возможен, но уже с обратным знаком. Окончательный разгром исламских радикалов, невозможность создания исламского государства, консолидация общества на иной основе, придание мощного импульса экономическому развитию -- при участии и под контролем внешних сил все это может стать обнадеживающим стимулом для региона. Успех афганской перестройки, буде она состоится, посодействует стабильности в Центральной Азии и доверию к внешним спонсорам.

И напротив, если, не приведи Аллах, вспыхнет в Афганистане междоусобица, она приведет к ползучей «талибизации». В Центральной Азии это может повлечь, во-первых, возрождение веры в то, что политический ислам победить нельзя, во-вторых, сомнения в способности решить внутренние проблемы извне. В Ташкенте и Душанбе этого очень бояться. Ислам Каримов неоднократно напоминал, что многие талибы не растворились в воздухе, но ушли в Пакистан.

Куда «уползает» Россия

Кажется, пришло время сказать и о том, как складываются по поводу Центральной Азии российско-американские отношения. Россия делает вид, что может здорово повлиять на стратегию Соединенных Штатов, и те в свою очередь время от времени делают вид, что с радостью готовы учитывать интересы России. Как и раньше, Россия действует реактивно. Затаив дыхание, она следит за тем, что собирается предпринять Вашингтон, и уже потом обдумывает ответный ход.

Если признать, что массированное американское присутствие в регионе -- дело решенное, о чем торжественно заявил недавно в Ташкенте один американский парламентарий, то Кремлю остается признать, что это расплата за долгое отсутствие собственной стратегии, за неумение беречь то, что досталось по наследству. В частности, московские «геополитики» бросили на произвол судьбы пророссийскую часть политической элиты и ориентированную на Россию интеллигенцию.

У Штатов же есть возможность вырастить свою прозападную элиту, тем более что она уже и так пробивается сквозь толщу традиций. А в этом случае можно предположить, что через какое-то время, решая вопрос о том, кто в доме хозяин, «в финале» встретятся авторитарного толка западники и все те же неугомонные исламисты.

Захотят ли США нести ответственность за грядущие перипетии еще и в этом удаленном от них и в общем-то глухом уголке мира? Зачем им это надо? Отодвинуть в сторону Россию? Но она сама не проявляла особой активности в регионе. С другой стороны, есть мнение, что Москва в принципе должна нести большую ответственность за положение дел в бывших советских республиках, сыграть роль щита, оберегающего Европу от религиозных радикалов, наркомафии. Кстати, в Кремле против этого и не возражают. Не лучше ли возложить на нее почетную миссию по поддержанию здесь миропорядка?

Может быть, американцы хотят разыграть в свою пользу здешний экономический потенциал? Но его еще нужно создать. Добраться до углеводородов Каспия? Но это можно сделать и без форсирования своего политического и военного присутствия. К тому же запасы таковы, что они вряд ли в обозримом будущем могут существенно повлиять на мировую нефтегазовую конъюнктуру.

В потенциальном выдвижении США в Центрально-Азиатский регион просматривается несколько вполне рациональных соображений, отдача от которых наступит далеко не сразу, но зато будет весьма существенной. Прежде всего они заполняют вакуум, который, похоже, образуется по мере «уползания» из региона России. Они приближаются по суше к Китаю, который в ближайшем столетии может занять место главного оппонента США, единственной державе, которая не боится «глобализма», поскольку является самодостаточной в военно-политическом и культурном отношении и теперь становится таковой и в плане экономики. Ключ к китайской цитадели подобрать практически невозможно. Поэтому в общении с ним нужно чувствовать максимальную уверенность в своих силах. И с этой точки зрения присутствие в Центральной Азии совсем нелишне.

Вырастут акции Штатов в Индии и Пакистане, а это тоже значит немало. К тому же Америка в центре Евразии -- одно из условий формирования монополярного мира, а это главная стратегическая цель Штатов.

Платить придется не только деньгами

Но присутствие американцев в Центральной Азии меньше всего будет походить на африканское сафари. Действие разворачивается в традиционном, частично постсоветском обществе. Финансы, направленные на обустройство тамошних экономик, нужно отслеживать, алчные элиты контролировать. И все это буквально в нескольких шагах от рассерженных мусульман, которые рассматривают бомбежки Афганистана чуть ли не как войну против ислама. Американское присутствие неизбежно будет сопровождаться ростом антиамериканизма. И наконец, придется сказать горькую правду: на свете есть вещи поважнее, чем права человека. Нельзя не согласиться с профессором Института стратегических исследований Военного колледжа ВС США Стивеном Бланком, относящим поддержку идеи демократизации в Центральной Азии скорее к разряду риторики. В общем, расплачиваться придется и деньгами, и принципами. Было бы за что.