«Правительство! Не делай из нас идиотов!» -- скандировали участники акции протеста против монополизации итальянского телевидения в руках правительства, прошедшей несколько дней назад в крупнейших городах Италии Риме, Турине, Милане, Неаполе, Флоренции. В столице тысячи людей, взявшись за руки, окружили здание государственной телерадиовещательной кампании RAI, чтобы продемонстрировать возмущение конформизмом ее руководства. «Три из шести национальных каналов Италии -- в руках одного человека, Берлускони, -- заявил один из организаторов акции режиссер Нани Моретти. -- Три остальных скоро отойдут правительству, которым Берлускони руководит».

Демонстрации стали последним звеном в долгом противостоянии, связанном с так называемым законом о конфликте интересов. Если в большинстве демократических стран медиаолигархи удалены от рычагов высшей власти, а их попытки пробиться к ним жестко пресекаются, то в Италии высшая власть и медиаресурсы совмещены в руках одного человека -- итальянского премьера Сильвио Берлускони, почти год назад возглавившего правительство страны во второй раз.

Берлускони, состояние которого оценивают в 12 миллиардов долларов, считается самым богатым человеком Италии. Его деловые интересы распространяются на самые разные сферы -- от СМИ и финансов до строительства и пищевой промышленности. Жемчужина его медиаимперии -- корпорация Mediaset, объединяющая три национальных телеканала, первое и единственное частное телевидение общегосударственного масштаба.

С момента первого появления Берлускони на итальянской политической сцене в 1994 году (тогда он, лидер правопопулистского блока «Вперед, Италия!», неожиданно для многих стал премьером, нарушив казавшуюся вечной монополию на власть погрязших в коррупции социалистов и христианских демократов) разгорелись споры -- может ли государственный служащий высокого ранга владеть и управлять крупномасштабной собственностью. В дальнейшем предмет споров получил название «конфликт интересов». Противники Берлускони требовали, чтобы он продал всю свою бизнес-империю, и в первую очередь телеканалы. Однако во всем мире не нашлось покупателя, согласного заплатить требуемую сумму. Наиболее серьезным претендентом на Mediaset был германский медиамагнат Лео Кирх, но и он предпочел отойти в сторону. Поэтому сторонники Берлускони настаивали на том, что продавать собственность не обязательно. Достаточно ввести независимое внешнее управление на период пребывания Берлускони на посту премьера.

Во время последней предвыборной кампании противники Берлускони даже пытались объявить, что он не избираем, поскольку не смог разрешить конфликт интересов. При этом они деликатно умалчивали, что за пять лет правления левых партий закон о конфликте интересов так и не был прият, хотя Берлускони даже внес его вариант на рассмотрение в парламент в 1997 году, а в 1998-м он прошел палату депутатов, но затем был снят с обсуждения.

Поэтому Берлускони торжественно поклялся, что в случае победы обязательно примет закон, раз и навсегда разрешающий эту проблему. Он сдержал обещание. 28 февраля проект закона о конфликте интересов, одним из авторов которого был министр по вопросам общественной деятельности Франко Фраттини, принят нижней палатой итальянского парламента. «Пусть выбирает -- либо бизнес, либо служение обществу!» -- кричали накануне голосования депутаты от левых партий. Но Берлускони ничего выбирать не пришлось: устраивающий его документ был утвержден в редакции, которую предложили проправительственные фракции. «Лицо, которое занимает должность в правительстве, не может одновременно руководить другими общественными организациями, заниматься предпринимательской деятельностью или другими общественными или частными работами с целью получения прибыли, сохраняя, однако, за собой право на владение одной фирмой», -- говорится в документе. Таким образом, Берлускони получал возможность переложить все труды, связанные с расширением и сохранением своего бизнеса, на других, сохраняя полный контроль над своей медиаимперией и иным бизнесом и используя их по своему усмотрению. Уступки носили в основном декоративный характер. Так, решение Берлускони об уходе с поста президента легендарного футбольного клуба «Милан» было обставлено как трагедия. На самом же деле премьер сохранит фактический контроль над клубом и огромным бизнесом вокруг него. Кроме того, магнат не сможет назначать своих детей, которые сейчас ведут дела его компаний, на посты в своем правительстве. Не думаю, что это сильно его беспокоит, тем более что когда сыновья войдут в подходящий для министерских постов возраст, закон еще можно будет подправить.

Когда закон обсуждался в парламенте, дискуссия была столь бурной, что перешла в потасовку между левыми и правыми депутатами. «За» проголосовали 308 депутатов, двое воздержались. Оппозиция не принимала участия в голосовании и, назвав случившееся «фарсом и стыдом», демонстративно покинула зал. Документу осталось лишь пройти сенат, где у правящей коалиции Берлускони твердое большинство.

После принятия закона о конфликте интересов резко активизировались слухи о приватизации RAI. Две недели назад парламент утвердил состав нового комитета по управлению госкомпанией. Трое из пяти членов комитета -- от правительственной коалиции. Естественно, что основным претендентом при продаже госканалов тоже будет Берлускони, действующий через подставных лиц. Подобная перспектива, фактически загоняющая всю оппозицию на периферию общественно-политического процесса, и вызвала упомянутые выше демонстрации. Впрочем, не факт, что они хоть немного повлияют на медиамагната. Так что, бьют тревогу левые, Италия рискует в скором времени стать королевством кривых зеркал, где будет отражаться лишь один политик -- Сильвио Берлускони.