Организация стран -- экспортеров нефти (ОПЕК) пошла на Москву штурмом. Одновременно сюда приехали генсек ОПЕК венесуэлец Али Родригес и новый президент картеля нигериец Рилвано Лукман. Они хором убеждают правительство и нефтяные компании России не увеличивать экспорт во втором квартале. Иначе, предупреждают они, мировые цены на «черное золото» обвалятся и российский бюджет останется на бобах. Министр энергетики России Игорь Юсуфов уже заявил вчера, что «позиция России в отношении цен на нефть не изменилась». Но еще через неделю в российскую столицу один за другим явятся нефтяные министры Алжира и Венесуэлы, членов ОПЕК. Чего же хочет добиться эта мощная организация от нашей страны? Об этом спецкор газеты «Время новостей» Елена СУПОНИНА спросила министра энергетики и шахт Алжира, недавнего президента ОПЕК и нынешнего президента ОАПЕК (Организации арабских стран -- экспортеров нефти) Шакиба ХАЛИЛЯ, собирающегося с визитом в Москву.

-- Примет ли ОПЕК на совещании в Вене 15 марта решение об очередном снижении нефтедобычи для поддержания цен?

-- Не думаю. У ОПЕК больше нет возможностей снижать. Мы в Алжире опустились до самого низкого уровня добычи, ниже нельзя. Так же и другие. ОПЕК сократила производство на 30%. Картель не использует возможности по производству около 6 млн баррелей нефти ежедневно. Это много. Впрочем, как ни крути, а во втором квартале цены на нефть все равно снизятся, так бывает всегда: во втором квартале спрос понижается. Но даже при понимании, что цены понизятся, мы не можем больше сокращать добычу. Это как с водой, которая заливается в нефтяные скважины для поддержания давления в пласте. Если переборщить, проблем будет еще больше, все зальет. Надо выдерживать уровень.

-- И каков он? Сколько будет стоить баррель нефти?

-- Этого вам никто не скажет. Слишком много побочных факторов: и спекулянты, и колебания спроса-предложения, и политические проблемы. На цены влияет все.

-- Может, вы пессимист по натуре?

-- Я специализировался по проблемам нефтяных запасов, и по опыту знаю: сейчас нет возможности избежать понижения цен во втором квартале.

-- Кое-кто в России, а она не член ОПЕК, стремится к увеличению нашего экспорта нефти. Что тогда?

-- Тогда цены упадут еще больше.

-- Цель ОПЕК сегодня убедить Россию сохранить экспорт, как есть?

Цель -- стабилизировать цены. Мы хотели удержать их возле отметки 25 долларов за баррель, но не получилось. Цены ниже. Но свои средства ОПЕК исчерпала. Мы опустились максимально. Все. Дальнейшее -- в руках других экспортеров. Если они хотят видеть цены хотя бы в 20 долларов, то пусть приложат усилия. Если они хотят 18 или 17 долларов за баррель, пускай наращивают. Есть шанс, что даже и без наращивания они могут увидеть такие цены. Проблема падающих цен касается не только ОПЕК, но и тех производителей, что в нее не входят.

-- Какие средства давления может применить ОПЕК к России?

-- Посмотрим на итоги визита в Москву господ Родригеса и Лукмана. Решения у нас принимаются коллективно. К заседанию 15 марта мы все изучим.

-- Может, ОПЕК просто боится России как нового мощного конкурента?

-- Вряд ли ОПЕК кого-то боится. У ОПЕК возникали проблемы. Мы научились решать их, причем на благо всех производителей. Когда мы держали цены возле отметки 25, то извлекали выгоду и не члены ОПЕК: и Россия, и Норвегия, и Мексика. Но тогда был большим спрос. А сейчас он мал. Поэтому ограничения на себя налагают даже небольшие производители, такие как Алжир. Вспомните, как в 2000 году Россия увеличивала производство, да и мы тоже, и ничего: цены были высоки, до 33 долларов за баррель. Сейчас другая ситуация, и надо действовать сообща. А как спрос повысится, то пускай все снова наращивают добычу.

-- Страны ОПЕК сами нарушают квоты.

-- Это не так. По нашим данным, все члены картеля на этот раз уважительно отнеслись к решению по сокращению добычи.

-- Как влияют на нефтяной рынок угрозы США провести военную операцию против Ирака, мощного добытчика нефти?

-- Угрозы вызывают сильную нестабильность цен. Но, как вы заметили, у производителей есть большие возможности, чтобы заменить любого. Так что, случись что, рост цен будет недолгим.

-- Но другие производители, нарастив экспорт, будут в выгоде?

-- Производители, в том числе российские, всегда извлекают выгоду, если кто-то выпадает и предложение уменьшается. Во время войны в Кувейте никто и не засомневался, что надо покрыть 600 тысяч баррелей, которые исчезли с рынка, кувейтский экспорт. У всех нефтяных стран экономические и социальные проблемы, всем нужны дополнительные доходы, это естественно. Но это не перекрывает многие негативные последствия военной акции против Ирака. Но, собственно, мой приезд в Москву связан больше не с вопросами ОПЕК, а с двусторонним сотрудничеством. На посту президента ОПЕК в этом году меня сменил Рилвано Лукман. Я сейчас президент ОАПЕК, Организации арабских стран -- экспортеров нефти. Со мной будет большая делегация бизнесменов. Мы намерены активизировать сотрудничество с Россией.

-- Почему?

-- Алжир, активизирующий поиск нефти и газа, заинтересован в увеличении зарубежных партнеров. У российских компаний и у нас хорошие возможности, технические и финансовые. Почему не сотрудничать вместе в Латинской Америке, в Азии? Мы работаем с Перу, с Аргентиной, с Южной Кореей и предлагаем россиянам сотрудничество там. Недавно у нас была делегация ЛУКОЙЛа, ждем приезда главы компании «Союзгазнефть». С россиянами у нас есть первые контракты. Это с совместной компанией «Роснефть-Стройтрансгаз» по разведке на блоке №245 на юге Алжира, где вы выиграли тендер в конкуренции с западными компаниями. Вообще это первая российская компания, заинтересовавшаяся поиском нефти и газа в Алжире. Сейчас мы объявляем новый тендер на 10 блоков, подача заявок началась. Это на юго-западе, в районе Адрар, где вероятен газ. Еще на северо-востоке, возле границы с Тунисом. И на юго-востоке в Хаси-Баркине. Мы приветствуем участие россиян. Еще у нас контракт с компанией «Стройтрансгаз» отдельно по строительству трубопровода на севере. Это тоже результат победы россиян в тендере.

-- Как вы оцениваете первое сотрудничество с российскими компаниями «Роснефть» и «Стройтрансгаз»?

-- По части разведки пока не началось финансирование. Обычно на начальном этапе такие проекты требуют около 20 млн долларов. Если что-то найдут, то начнутся работы, требующие новых инвестиций. Подождем пару лет, чтобы понять, как дела. В отношении строительства «Стройтрансгазом» трубопровода до города Арзев на побережье Средиземного моря вообще все идет хорошо. Новая труба нам нужна. Ведь к 2005 году мы намерены нарастить нефтедобычу с миллиона, а такова сегодня пропускная способность имеющихся трубопроводов, до полутора миллионов баррелей в день. Эту нефть нам скоро дадут новые поля на юге-востоке Алжира в Хаси-Баркине, Ур-Худе, где ведут разведку американские и испанские компании.

-- Вы довольны работой российских компаний? В ряде арабских стран, где привыкли к западным партнерам, жалуются на наших бизнесменов...

-- Странно, у нас нареканий нет. Российские компании, как и западные, используют современные технологии, зачастую это то же самое оборудование. У нас хорошие отношения. В начале прошлого месяца в Алжире, где проходила Международная конференция стран -- экспортеров газа, была большая делегация «Газпрома» и вашего Министерства энергетики.

-- Каковы результаты конференции? Журналисты ее называют: ОПЕК для газовиков.

-- Это не ОПЕК для газовиков, а конференция для обмена мнениями. Теперь мы решили, что надо провести конференцию не только между производителями, но и с потребителями газа. Российские коллеги обещали содействие. Обсуждались технические проблемы. Возникла идея использовать несколькими странами одних и тех же танкеров для перевозки сжиженного газа. Так можно сэкономить на танкерах, которые дороги. А газовый ОПЕК не нужен. Если Россия будет инвестировать в Алжире, а мы в России, то у нас и так будут общие интересы.

-- Вы поддержали план Европы, главного потребителя голубого топлива, по либерализации рынков газа. Для производителя газа это странно...

-- Мы не можем быть против решения, принятого на международном уровне всеми европейскими странами.

-- России их идея не очень нравится...

-- Россия, как и многие другие, не столько против идеи, сколько против ряда негативных моментов. Настоящей-то либерализации в Европе нет, там полная монополия. Возьмите Gas de France, во Франции ей принадлежат почти все трубопроводы. Она же продает и покупает газ. Другие продавцы и покупатели зависимы от этой компании. Было бы лучше, если б газопроводы принадлежали транспортным компаниям, не работающим по купле-продаже газа. Европейцам надо решать эти проблемы. А пока европейцы, поспешно поговаривающие об отмене долгосрочных контрактов, должны учесть, что для финансирования крупных газовых проектов такие контракты необходимы, так как газовики зависят от банковских кредитов.

-- Так вы все-таки за либерализацию или нет?

-- За. Но по-настоящему. Либерализация -- это конкуренция. В газовой отрасли ее нет, а она нужна. Решение о либерализации газового рынка европейцы приняли в 1998 году. В США либерализация заняла четверть века. Спешки быть не должно. Это сложный процесс. Тем более, цены на газ внутри стран очень сильно отличаются, даже если отбросить разницу на транспортные расходы. Это свидетельство: никакого рынка.