«Одна из наиболее влиятельных во Франции фигур в первые годы Пятой республики», -- писала о Константине Мельнике парижская Le Monde. Престижная газета не ошибалась: будучи советником президента Шарля де Голля по вопросам безопасности и разведки, внук доктора Евгения Боткина, расстрелянного в Екатеринбурге вместе с царской семьей, играл немалую роль во французском политическом театре. Так уж получилось, что Константин Мельник -- человек глубоко штатский -- стал во Французской Республике одним из основателей нынешней системы безопасности. Сейчас, после нескольких лет работы в Америке, он занимается прежде всего литературным трудом. Рассказывает в своих книгах и о прожитом; как известно, жить с ренты памяти -- одна из самых благородных разновидностей бизнеса. Парижский корреспондент газеты «Время новостей» Петр РОЗВАРИН попросил Константина МЕЛЬНИКА рассказать о той части его биографии, которая связана с борьбой против терроризма.

-- Константин Константинович, в вашу бытность в Елисейском дворце французским властям пришлось бороться как с алжирскими боевиками-националистами, так и с терроризмом ОАС -- Секретной вооруженной организации, созданной военными, недовольными политикой генерала де Голля в Алжире. В чем, на ваш взгляд, залог успешной деятельности служб безопасности против террористов?

-- Прежде всего стоит бороться не с проявлениями терроризма, а с его причинами. Генерал де Голль покончил с алжирскими боевиками только тогда, когда сел с алжирцами за стол переговоров. А с оасовским терроризмом -- когда офицеры-заговорщики наконец поняли, что «французского Алжира» больше никогда не будет... В борьбе с терроризмом существуют две классические ошибки. Полагать, будто есть главный злодей, дергающий за ниточки из своего тайника. Дескать, убьем мерзавца -- и на земле станет жить светлее! В свое время не избежал такого просчета и генерал де Голль, когда утверждал, что достаточно обезвредить генерала Салана, чтобы покончить с заговором ОАС. И во-вторых, не надо полагать, будто с терроризмом можно бороться только полицейскими методами, даже если они и координируются на международном уровне. Помните, как барон де Ротшильд говорил королю Людовику XVIII: «Ваше Высочество, проводите хорошую внутреннюю политику, чтобы я мог проводить хорошую финансовую политику!» Перефразируя это, скажу: чтобы по-настоящему эффективно бороться сегодня с терроризмом, всем -- на Западе и на Востоке -- требуется переменить взгляд на мир.

-- Вы в свое время переменили свой взгляд на мир?

-- В годы войны в Алжире, после того как возникла ОАС, мы столкнулись с тем, что не можем больше действовать против преступности стандартными методами. Дело в том, что все службы правопорядка в Алжире были на стороне ОАС, развязавшей войну без линии фронта против французского государства. Специальные же службы из метрополии проникнуть в Алжир не могли. Стоило только направить в Алжир наших комиссаров, их тут же убивали. Причем нередко с помощью местных полицейских! Сколько друзей я так потерял: комиссар Гольденберг, комиссар Гавури... Гибли лучшие кадры французских сил безопасности. Едва парижский посланец спускался с трапа самолета в алжирском аэропорту, как его встречал человек, который вручал коробочку, обернутую красивой бумагой. Комиссар служб безопасности обнаруживал там карточку со своим будущим адресом и... миниатюрный гроб с написанным на его крышке собственным именем! Послание было понятным, не правда ли? Работать становилось невозможно... И тогда под кодовым названием «Миссия Ц» мы решили создать особое подразделение по борьбе с мафией ОАС. Были собраны наилучшие представители всех наших, если можно так выразиться, дисциплин. Сыщики, судебные следователи, «скорохваты», агенты РЖ (Службы общей безопасности), даже контрразведчики. Всю эту армию после короткого цикла интенсивной подготовки в метрополии отправили в Алжир и расположили не по городским квартирам, как делалось ранее, а в одной казарме, тщательно охраняемой жандармерией. Настоящая цитадель! С этого плацдарма и начали действовать против ОАС -- и очень скоро хребет засекреченной организации был перебит раз и навсегда.

-- Тем не менее ОАС сумела организовать несколько покушений на генерала де Голля. Почему ни одно из них не удалось?

-- Оасовцы около двадцати раз пытались убить президента. По-настоящему опасными были только два покушения: на мосту через Сену и в местечке Пти-Кламар (во время второго я в кабинете де Голля уже не работал). Да, организация личной охраны генерала де Голля попортила мне немало нервов! Однако теперь можно с гордостью сказать, что французская служба личной охраны -- лучшая на Западе. Были разработаны три уровня защиты: дальняя охрана, охрана «по периметру» и непосредственно личная охрана. Именно дальняя охрана оказалась наиболее эффективной в предупреждении покушений на генерала. Я не говорю уж об усилиях разведки, агентуры РЖ, о предосторожностях с частыми изменениями маршрутов... Уверен, такое покушение, как то, что состоялось в Далласе на президента Кеннеди, никогда бы не смогло произойти во Франции.

-- Почему?

-- Убийство в Далласе оказалось страшным провалом служб безопасности США, это своеобразная предтеча трагедии, произошедшей 11 сентября прошлого года. Самодовольные янки, как обычно, действовали по старинке. «Сикрет сервис» -- телохранители, демонстративно бегущие рядом с машиной президента, бронированные лимузины -- все это традиционно здорово у американцев. А вот «по периметру» они работают плохо. Не то что квартал не был оцеплен, но и не были досконально изучены возможности ведения огня из окон, с крыш, с вертолета, наконец. С агентурой же -- сетью осведомителей -- ответственные за высокую охрану в США вообще работу до недавнего времени не вели. Скажем, во Франции Ли Харви Освальд, едва ступив на первую ступеньку небоскреба, с которого он стрелял, уже был бы локализован службами безопасности. Не случайно после гибели Кеннеди американцы обратились ко мне с приглашением участвовать в разработке новой системы охраны их президента. Проект Star. Его подготовкой занялась Rand Corporation -- компания, которая собрала вокруг себя лучших мировых специалистов.