«Вот эта дорога -- на Панкисское ущелье, -- Арчил Самхарадзе кивает в сторону уходящих в Чечню заснеженных гор. -- Мы ее перекрыли, и они там, чеченцы и кистинцы, подохнут с голоду. Потому что им некуда деваться, только в горы. Подохнут, если не прекратят похищать грузин, нападать, грабить. Мы никого, кроме грузин, оттуда, из ущелья, в Ахмету, Телави не пропустим. Сегодня вот в виде исключения мальчика везли кистинцы в больницу, их пропустили. И все. Оружие? Нет у нас оружия. Пока...» «Пока» -- это всего несколько секунд. Один из пикетчиков отворачивает куртку -- во внутреннем кармане пистолет.

Дорога на Матани, первое после райцентра Ахмета село Панкисского ущелья, перекрыта ахметскими мужчинами. Не по-февральски тепло, градусов 15. Страсти кипят. Арчил говорит, что от похищения не застрахован никто. Вот он, обычный водитель, в ноябре прошлого года шесть суток провел в плену у одного из панкисских авторитетов Вепхии Маргошвили (этого кистинского «короля» взорвали недавно в собственной уборной; кто -- до сих пор неизвестно). Просили немного -- что с водилы взять. Потом родные и близкие Арчила также перекрыли трассу, и заложника отпустили. Теперь стоят «за полицейских». В минувшее воскресенье, после ареста в Панкисском ущелье «наркобарона» Юрия Бакагашвили, на два полицейских поста, дислоцированных в этом регионе, напали его люди и взяли в заложники четверых стражей порядка. Родной дядя одного из похищенных, Арчил Чхетиани, тоже участвует в пикете на выезде из Ахметы.

«К нам приезжал министр МВД Коба Нарчемашвили, но мы властям не верим. Поставили здесь внутренние войска. Зачем? Похищать и грабить не перестали, солдаты же бродят по селам в поисках водки и закуски. Правительство наше -- гнилое. Само в наркомафии замешано, миллиарды делают. В Ахмете, в Телави, в селах прямо в школах наркотики продают. Полиция ничего не делает. Не хочет, не может -- какая разница. Когда им надо было, «Мхедриони» за 24 часа разоружили. Здесь что, не справятся? Зачем нам российский спецназ, сами все сделаем. Мы с кистинцами всегда нормально жили, но когда чеченские беженцы появились, все изменилось. Чеченцы должны уйти, это ясно. Тогда и кистинцы не такие смелые станут. Это ультиматум: пусть возвращают полицейских или... (К вечеру после переговоров при посредничестве кистинских старейшин полицейских выдали. -- Ред.). Сейчас в селе Чабинаани народ собирается, они трассу на Тбилиси перекроют. Потом в других селах начнется. Пусть Шеварднадзе или о нас подумает, или уходит».


Дом, где ищут Усаму

От Тбилиси до Телави, кахетинской столицы, 160 километров, отсюда до райцентра Ахмета еще 29, потом уже в чеченские горы уходит Панкисское ущелье. Двухэтажное здание краевой полиции в Телави -- это сейчас штаб. Два часа дня. С десяти проводит совещание, мечет громы и молнии Коба Нарчемашвили. Шеварднадзе поручил ему смыть позорное пятно: как это полицейские «ротозеи» позволили бандитам похитить себя и вызвать новую волну народного недовольства. Во дворе -- джип министра, машины охраны, полно вооруженных спецназовцев.

В Ахмете -- региональный штаб внутренних войск, второй год окружающих Панкисское ущелье, как выясняется, полупрозрачными блокпостами. Но самый известный дом в райцентре другой. Особенно он прославился сейчас -- на улице Алазанской, 13, живет семья Левана Сагирашвили, родного дяди министра иностранных дел России Игоря Иванова. Именно в этом доме, после того как российский министр допустил возможность пребывания в Панкисском ущелье Бен Ладена, Эдуард Шеварднадзе предложил искать международного террориста.

Вряд ли Усама Бен Ладен пользуется старой красной «копейкой» -- «Жигули» профессионального автомеханика дяди Левы, как все называют его в Ахмете, прилепились к ветшающему забору одноэтажного дома. 75-летний дядя Лева сидит на высокой веранде, греется на солнышке. Соседи, у которых мы спросили адрес, говорят: знаем, знаем, идете искать Бен Ладена.

Леван и его супруга Элико Пруидзе приглашают в дом. Обстановка явно не соответствует статусу дяди крупного чиновника. Привычная в эпоху тотального грузинского энергокризиса печка-буржуйка. Керосиновая лампа всегда в готовности номер один: свет подают на час-другой -- к теленовостям, в которых центральное место занимают Бен Ладен и Панкиси. На одной стене -- портрет Сталина, на другой -- икона. Дядя Лева достает семейный альбом -- вот его сестра Елена, мама Игоря, вот сам российский министр семи лет от роду в чохе и папахе...

Родители Игоря Иванова познакомились в Москве. Мальчику было 11 месяцев, когда он впервые попал в Ахмету, где рос у дедушки и бабушки до семи лет, до школы.

«Он и потом часто на каникулы с сестрой Ниной приезжал, -- вспоминают дядя Лева и тетя Элико. -- Очень хороший мальчик был. Возвращаться в Москву никогда не хотел, прятались с Ниной по соседям. Нина звонит сейчас, спрашивает, как мы. Игорь? Ну, он человек занятой. Пару лет тому назад приезжал, был на могиле бабушки. Русского мы не знаем, общались по-грузински. Игорь его хорошо помнит и всех соседей вспомнил. Он, знаете, и кухню грузинскую любит -- хинкали, сыр тушинский, вино, конечно. Узнал, что мы продали дом соседний, который принадлежал его матери, выкупил его. Это должен быть сагирашвилиевский дом, сказал. Теперь его восстанавливает местная администрация. Уезжал -- веник забрал из материнского дома, на память. Очень мы удивились, когда услышали, что он про Бен Ладена и Панкиси сказал. Но вообще пусть чеченцы уходят отсюда, они не успокоятся, так лучше будет»...

В прошлом году дядя Лева приболел, отвезли в больницу в Тбилиси. Понадобилось лекарств на 800--900 лари. Врачи позвонили в МИД Грузии, министру Ираклию Менагаришвили -- мол, поступил «дипломатический» пациент. Менагаришвили вмешался, деньги нашлись.

Тем временем Игорь Иванов вновь вспомнил о Грузии и почти что родном Ахметском районе. Российский министр заявил, что Панкисское ущелье «превратилось в логово бандитов и террористов, в том числе международных». Поэтому, по его словам, «главная задача сейчас ликвидировать этот рассадник терроризма, который представляет угрозу прежде всего для самой Грузии». В ответ в интервью газете «Время новостей» Ираклий Менагаришвили сказал, что подобные заявления «не способствуют улучшению российско-грузинских отношений, придают им излишнюю напряженность и недопонимание, и вообще, трудно комментировать, какую цель они преследуют».


«Шеварднадзе сам ротозей»

В доме похищенного 41-летнего полицейского Тамаза Чхетиани -- женщины со всего села. Мужчины уже на пикетах. Сельский стоматолог Хатуна Хецуриани объясняет, почему дальше так жить нельзя.

«Не сегодня завтра дорогу на Тбилиси мы перекроем. Скоро в Тбилиси будут кроме абхазских и югоосетинских еще и кахетинские беженцы. Как стемнеет, из домов не выходим, за детей боимся. Шеварднадзе сказал про чеченцев: это наши гости. Что Грузия гостеприимна, все знают. Но такие гости... И еще они говорят, что не вернутся. Зачем они нам? Они пришли, и криминалы отовсюду туда к ним повалили, и все кистинцы теперь вооружены. А сколько денег у них -- в Ахмете ходили по домам, интересовались квартирами. Причем подавай им со светом, с горячей водой».

Мама полицейского, Нино, обижена на президента, который назвал ее Тамаза и других похищенных полицейских «ротозеями»: «Сам он ротозей, на них напало человек двадцать, все с оружием, что им было делать?»

Сейчас в Панкисском ущелье зарегистрированы 7765 беженцев из Чечни. Из них чеченцев -- 4800, остальные -- сами кистинцы, обосновавшиеся и зарабатывавшие на жизнь в Ичкерии, азербайджанцы, грузины, русские, армяне, ингуши, абхазы, казахи и даже один белорус, сообщил министр по делам беженцев Валерий Вашакидзе. В марте беженцев перерегистрируют заново, и через несколько месяцев должен начаться процесс возвращения. Если, конечно, кто-то захочет возвращаться.