В понедельник телеканал «Культура» начал показ нового цикла передач по изобразительному искусству «Воображаемый музей Михаила Шемякина». Проект анонсировался как просветительский и революционный одновременно. Просветительский, поскольку художественное образование в России недостаточно, а источники его ограничены (вывод сделан Михаилом Шемякиным на основе собственного опыта). А революционный, поскольку существующая история искусств Шемякина по разным причинам (понятным и не очень) не устраивает. Хотя доля истины в первом утверждении присутствует (библиотеки плохо комплектуются, музеи плохо финансируются, выставочный процесс далек от современных требований, за границу не наездишься), но проблема, как всегда, в голове, а информацию и образование при желании все-таки получить можно даже в России, и примеров тому немало. Но Шемякин идет дальше, утверждая, «что в мире нет серьезных профессиональных книг по изобразительному искусству» (!!!). Многочисленные «монографии о Леонардо Да Винчи» и прочие каталоги музеев он серьезными исследованиями не считает. Зато сетует на отсутствие таких книг, как «Шар в искусстве», «Рука в искусстве», «Образ смерти в графике и живописи». И потому, «представьте толпу людей, которые не знают, что существует скульптура в виде шара!». Люди много чего не знают, да и не могут знать, но начинать цикл из двенадцати сорокаминутных передач твердым обещанием устранить все пробелы в их знаниях -- смело. Важность нового знания так много значит для Шемякина, что он не удосуживается объяснить его нам, темным. Сказать ему о шаре почти нечего, помимо того, «что люди пытались выразить через него сокровенные тайны мироздания» и что он бывает агрессивным. Остается неясным, почему же так важен пресловутый шар в искусстве, к чему выделен именно этот сюжет из тысячи возможных, почему именно без него неполны наши знания? И какие такие великие шары в искусстве мы пропустили? (Визуальный ряд убеждает, что никакие.)

Насчет шара не поручусь, а вот то, что в любой большой библиотеке можно найти сотни книг на тему смерти, черепа, тем более руки в искусстве, -- факт. Несколько минут поиска по общедоступной электронной базе Библиотеки конгресса США дали сотни названий (библиотека, кстати, тоже общедоступная, и странно, что проживающий в Америке Михаил Шемякин вместе со своим Институтом философии и психологии творчества может с такой легкостью игнорировать ее существование). Естественно, все эти книги не всеобъемлющи, но любой образованный человек догадывается, что его возможности ограничены. Теме «Образ смерти в мировом искусстве» можно посвятить жизнь, но невозможно единственной жизнью исчерпать даже одну из заявленных Шемякиным тем. Что-то потомкам да останется. Однако художник Михаил Шемякин не подозревает об ограниченности своих возможностей в исследовании мирового искусства. Творцу простительно, даже полезно. Непонятно, с какой целью все эти, мягко говоря, спорные идеи вываливаются на голову жаждущего общения с искусством зрителя, да еще совершенно безапелляционным тоном. Пометка, что все сказанное Шемякиным является его субъективным мнением, сделанная в конце передачи, не спасет доверчивых и впечатлительных, но профессионально не подготовленных зрителей от серьезных перекосов в представлениях об изобразительном искусстве. Вряд ли это является целью работы канала «Культура».

В основу передачи легла «уникальная визуальная библиотека, насчитывающая более двух миллионов единиц хранения». Ее снимали в Америке в пресловутом Институте философии и психологии творчества, где расположена и мастерская Шемякина. В передаче постоянно показывают папки, коробки, разложенные на столе листы и называют все это «материалом», непременно прибавляя слово «уникальный». Цифра потрясает воображение. Два миллиона единиц хранения невозможно представить, тем более сил нет поверить, что с таким объемом информации может справиться один человек или небольшая организация. Для сравнения, всего лишь в двадцать один раз больше -- 42 миллиона хранит крупнейшая библиотека Европы -- Российская Государственная библиотека, которая, как известно, давно уже не справляется со своими слишком большими фондами, несмотря на ресурсы -- электронные, финансовые, научные, человеческие, помощь многочисленных зарубежных организаций. Легко предположить, что все «материалы», которые за сорок лет собирательства выдрал из книг, журналов, каталогов Михаил Шемякин (а именно так собирался «уникальный материал»), можно найти в фондах Российской Государственной библиотеки. Тем более что много подбирать не надо. В первой передаче, во всяком случае, было задействовано не больше «материала», чем в любой передаче по искусству, которые показывают на канале «Культура». Ассистентка подобрала бы папочку за два дня, и в Америку ездить не надо. Зато несколько репродукций шедевров мирового искусства оказались поводом для подробного рассказа о собственном творчестве Шемякина и его взглядах на разные жизненные обстоятельства. На творчестве останавливаться не буду. Верю, что у него есть множество поклонников и последователей. А вот к американским критикам есть у Шемякина претензии, за то, что замалчивают они из-за своего американского снобизма русских художников, «борются молчанием». Правда русский художник Илья Кабаков на американских критиков (и ни на каких других) не жалуется, но это, верно, потому, что он очень знаменитый. А другим остается на зеркало пенять, не на себя же. В России легче. Можно и существующей историей искусств пренебречь и критиков обругать (не только американских). Потому что консультации с профессионалами считаются в России совершенно излишними, даже на культурном канале. Таковые консультации необходимо было бы провести не только по поводу истории искусств и существующей в мире литературы, но и по вопросам юридическим. Оставив все высказывания на совести Шемякина, канал «Культура» устранился от ответственности за замечания, которые мягко можно назвать неполиткорректными. Не более и не менее всего прочего связанный с общим повествованием рассказ о «черненьких детишках», которые закидывают камнями крышу шемякинского института (хоть в шлеме ходи), возможно, и прибавляет национальной гордости великороссам (подразумевается, что беленькие детишки искусство любят и камнями не кидаются), но крепко пахнет обыкновенным расизмом.

Длинный рассказ Михаил Шемякина обо всем на свете не только косноязычен (слово «данный» -- материал, папка, употребляется несчетное количество раз), но и банален до невозможности. Сентенции вроде «тема смерти очень популярна и волнует...» невозможно слышать, еще труднее следить за невыстроенным сюжетом. Шемякин показывает бутылки и черепа, которые он тоже собирает, рассказывает о своем знакомом, «который раскрутил громадный бизнес» на черепах людей и животных, о сюжете фантастического фильма с агрессивным шаром и ядовитых ежиках, об американских фермерах, которые институт любят, и еще о множестве «интересных» вещей. Интересных, видимо, только его поклонникам, но никак не широкой массе зрителей и специалистов. Несомненно, к концу цикла армия поклонников возрастет, но ведь не на правах же рекламы делается передача с переписыванием истории искусств «под себя», а на деньги налогоплательщиков рекламировать любой коммерческий продукт, даже художественный, не принято.

А заголовок я взяла из передачи Шемякина. Этот риторический вопрос художник задал себе сам.