На VI Фестивале архивного кино, прошедшем на прошлой неделе в Белых Столбах, была представлена программа «Китай близко?». Название заимствовано у комедии Марко Беллоккио, снятой в 1967 году. Именно конец 60-х стал пиком европейского интереса к Китаю: Жан-Люк Годар создал «Китаянку», а французские студенты шли на баррикады под лозунгами председателя Мао. Сегодняшний интерес к Китаю уже не так политически окрашен, и маоистский кинематограф можно рассматривать как один из этапов истории китайского кино, подготовивших фестивальные триумфы 80--90-х годов. Именно так и поступили организаторы кинофестиваля, но неожиданный подбор картин привел к возникновению незапланированных смыслов.

Жемчужина программы -- знаменитый «Красный женский батальон» (1970) режиссеров Пан Венцхана и Фу Джи. Фильм, повествующий на языке классического балета о революционной борьбе китайских девушек с эксплуататорами, является образцовым примером маоистской пропаганды в кино. Картины, пропитанные тоталитарной идеологией, -- фавориты современного фестивального движения. Редкий фестиваль обходится без идеологически окрашенных ретроспектив. Причем, как правило, какие бы концептуальные замыслы ни формулировали организаторы, все сводится к одному: с высоты сегодняшнего иронического релятивизма посмеяться над гротескным трупом идеологии. Но главный урок программы «Китай близко?» как раз и состоит в том, что смеяться над идеологией в кино несколько преждевременно.

Во-первых, маоистское кино оказалось эстетически состоятельным. Феерический «Красный женский батальон» потрясает драйвом и целеустремленностью благодаря тому, что идеологический миф прочно укоренен в прошлом: в битвах народных масс с эксплуататорами активно используются приемы древних боевых искусств, а сцена смерти красного комиссара, «сгорающего» в огненных языках красного шелка и отдающего свою душу узловатому дереву, и вовсе имеет свои источники в самых древних пластах китайского фольклора.

Во-вторых, идеологическое послание отнюдь не выветривается со временем. «Постмодернистский» релятивизм, как выясняется, не властен над тоталитарным духом. Что толку смеяться над помпезностью «большого стиля», если предпосылки, порождающие идеологический фанатизм, никуда не делись? В рамках программы был показан пропагандистский китайский фильм «Антикитайские преступления новых царей», излагающий официальную точку зрения на приграничный советско-китайский конфликт вокруг острова Даманский и других спорных территорий в 1969 году. Публика, встретившая легкими смешками карикатурные изображения Хрущева и Брежнева, названных «шакалами империализма», вскоре приумолкла. Когда словосочетание «советская ревизионистско-ренегатская клика» повторяется сорок раз подряд, смеяться уже нет сил, да и не хочется. Зато вспоминаешь, какой злобной и изворотливой может быть идеологическая машина, какую скуку и тоску испытываешь, оказавшись жертвой промывания мозгов. Тут никакая постмодернистская ирония не поможет.

Ирония не слишком эффективна в битве с идеологией хотя бы потому, что идеология также может пользоваться ироническим оружием. Выразительным примером стал польский фильм «Два дня в Пекине» (1966), в котором авторы, притворяясь, что снимают объективный репортаж, вовсю издеваются над реалиями «культурной революции». Таким образом, идеология либерального коммунизма шестидесятнического разлива с легкостью прибегает к иронии, чтобы разоблачить твердолобых маоистов.

И наконец, еще один аспект программы «Китай близко?» проиллюстрировал комедийный фарс «Китайцы в Париже», рассказывающий о том, что было бы, если бы Армия Народного Китая оккупировала Францию. Фильм Жана Янна подтверждает то, что проблемы, затронутые этой мини-ретроспективой, далеко не так умозрительны, как может показаться на первый взгляд.