Знаете ли вы, кто такие Светлана Борминская, Николай Шадрин, Виктор Строгальщиков и Юрий Коротков? Не знаете? Ну так знайте -- это победители первого открытого литературного конкурса «Российский сюжет», учрежденного журналами «Знамя», «Новый мир» и издательством «Пальмира». На награды претендовало 903, в основном неопубликованных, сочинения 570 писателей, но «Серебряный круг» («романтический, семейный сюжет») стяжал роман Борминской «Охота на старушку», «Серебряный квадрат» («военный, героический, исторический сюжет») -- роман Шадрина «Без царя», а «Серебряный треугольник» («приключенческий сюжет») поделили «Слой-3» Строгальщикова и «Мертвый» Короткова. Так решило жюри, состоящее из прозаиков Валерия Попова (председатель) и Александра Кабакова, критиков Аллы Латыниной и Елизаветы Новиковой и актера Валерия Золотухина. «Главный приз победителю в каждой номинации -- его книги будут опубликованы в Издательстве «Пальмира» (цитата из пресс-релиза; заглавная буква в слове «Издательство» не мое изобретение).

Г-жа Борминская приз получила загодя. Ее роман «Пальмира» выпустила больше месяца назад. Что придает премиальному сюжету милый обертон. Получается, что жюри не «открывает» нового автора, а ставит «знак качества» на избранника «нового издательства современной сюжетной прозы». Те, кто исполнился сочувствием к арбитрам и изготовился утирать с их лиц пот, проступивший после чтения 903 романов, могут расслабиться. Никто не надорвался -- отбор провела «Пальмира». Прозаики, избранные фирмой, стали лауреатами. Неизвестно чего.

Допускаю, что гг. Шадрин, Строгальщиков и Коротков написали симпатичные сочинения. Как допускаю, что в многотонной куче детективов, триллеров, исторических и семейных романов, давящихся на магазинных полках и уличных лотках, есть энное количество читабельных текстов. Много раз говорил, что негоже освистывать свежих лауреатов. Порицать можно за книгу (когда она вышла!), а не за факт ее премирования. И что же мне делать, если единственно возможной реакцией на книгу г-жи Борминской я счел молчание. Потому как отрицательный отзыв -- знак приметности, а этого свойства у «Охоты на старушку» не наблюдается. Хотя автора «называют «Гашек в юбке» и даже -- «наш ответ Мураками». Хотелось бы знать, кто -- кроме сочинителя «пальмирской» аннотации -- так Борминскую называет?

Кривлю душой. Не интересно. Стремится домодельное издательство отпиариться на сто пятьдесят четыре процента -- на здоровье. Учиняет фиктивный конкурс с обязывающим названием (издательский отбор никогда не равен суду независимых экспертов), дабы увенчать лаврами своих фаворитов, -- дело «пальмирское». (Ни вкусы людей, прежде в сфере словесности не замеченных, ни их этика никого волновать не могут -- бизнесменов в России много). Организует церемонию награждения на запредельном уровне (смесь протокольной нудоты и клубной самодеятельности, с виселицей на сцене и Гошей Куценко в роли хамящей и читающей безграмотные вирши Музы, почему-то по-ангельски крылатой) -- спасибо, «вручатели» остальных премий могут спать спокойно, хуже «сюжетников» не сделаешь. Снимают Большой зал ЦДЛ для публики, что и Малый бы до конца не заполнила, -- красиво жить не запретишь. Сообщают, что откроют «новое лицо российской прозы», -- мечтать полезно. Не понимают, что лауреатство Борминской (ну потерпите с книжкой хоть до подведения итогов!) и бездарность церемонии (чего ждать от менеджеров, не способных толково вечер организовать?) подрывают доверие к любым акциям «Пальмиры» (в том числе к премированным книгам ни в чем не повинных гг. Шадрина, Строгальщикова и Короткова), -- знатокам «новых технологий» своего ума не вложишь. Хозяин -- барин.

Остается вопрос: Зачем это нужно? Не «Пальмире» -- журналам «Знамя» и «Новый мир», представители которых отсиживали в президиуме (главный редактор «Нового мира» еще и вел сие дикое действо), почтенным членам жюри, координатору премии писателю Ольге Славниковой, соискателям, славшим в «Пальмиру» работы (и не надо думать, что там все, кроме неизвестно кем «отобранных», были графоманами и «чайниками»), наконец, журналистам, критикам, издателям, что составили большинство публики? Сорвалось у меня в приватном разговоре слово «коррупция» -- жалею. Совсем не то слово. Никто никого не покупал. Предрешены итоги были иначе -- нашим общим (не вчера вспыхнувшим) согласием как бы не замечать торжествующее убожество, нашей готовностью к публичному унижению литературы. Всей -- жанровой и внежанровой, сюжетной и бессюжетной, «массовой» и «элитарной». Ко всему привыкли -- теперь получили «сюжет». Увы, «российский». И ведь скажет кто-нибудь шибко толерантный и либеральный: А что? Премия как премия? Как пить дать.

Хорошего литературного быта не бывает? Да, но градации существуют. Чем больше премий, тем лучше? Да, но пока это премии, а не издательские авансы. Дабы вернуть «читателя», все средства хороши? Не все. «Идущие вместе» и «Национальный бестселлер» тоже кое-кому читателей прибавили. Отчего литературе и читателям стало только хуже. И вообще лучше царя-псалмопевца не скажешь: Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых... К литературным обозревателям (пусть зарплату получающим) это тоже относится.