Если повезет и будет солнечный день, Большой театр можно увидеть с палубы кораблика-вапоретто, что катает вас по венецианской лагуне. Да-да, еще пять минут назад проплывали мимо пенного кружева Сан-Марко и Палаццо дожей, а тут -- на тебе -- знакомый портик Театральной площади и квадрига Аполлона. Так получилось, что макет Большого в окне русского павильона Восьмой венецианской биеннале замыкает перспективу зеленой аллеи Giardini di Castello и становится первым впечатлением престижного смотра мировой архитектуры. В этих же садах Giardini di Castello стоит еще 25 павильонов других стран, и экспозиция каждого является оригинальным ответом на главную тему Биеннале. В нынешнем году эта тема -- NEXT, «будущее». Сформулирована она куратором Биеннале английским историком архитектуры Дейаном Суджиком (Deyan Sudjic). Те, кто думает, что NEXT это второе пришествие футуристической утопии идеального города (страны, мира, вселенной), глубоко заблуждается. Однако все по порядку.

Меньше грез -- больше проектов

За день до официального открытия Биеннале ваш корреспондент вместе с десятком коллег-журналистов из разных стран удостоился чести гулять в компании Суджика по главной концептуальной части экспозиции, размещенной в древнем готическом Арсенале. Традиционно грандиозную по масштабу арсенальную выставку можно сравнить с музыкальной темой концерта, а национальные павильоны -- с каденциями, или импровизациями. В прошлую Биеннале тема, придуманная куратором архитектором Массимилиано Фуксасом, называлась «Меньше эстетики -- больше этики». Нынешнюю, перефразируя прежнее название, можно назвать так: «Меньше грез -- больше проектов». Несмотря на пуританское название, арсенальная выставка Фуксаса была очень зрелищной и эстетской. По всей необозримой перспективе Арсенала тянулись гигантские экраны с видеофильмом на тему экологии, охраны среды, урбанистики. И проекты домов, и человек внутри этой ревущей массмедийной стихии оказывались -- уместно вспомнить Гришковца -- «маленькими и теплыми, абсолютно ни при чем». Сегодня все по-другому. Господин Суджик рассказал о том, что хочет представить будущее не в качестве мифологемы, а в качестве неизбежной реальности, того, что можно будет потрогать-понюхать-пощупать уже через десять лет. Все пространство старого Арсенала он сделал моделью гигантской архитектурной мастерской. Стоят макеты. Висят чертежи. На полу разложены образцы отделочных материалов будущих домов. Ничего вычурного. Ничего лишнего. Нормальная будничная работа по благоустройству земного шара. «Вместо того чтобы просить архитектора сделать какую-нибудь абстрактную инсталляцию, мы предложили ему показать реальные проекты, -- говорит Дейан Суджик. -- Уверяю вас, эти проекты свидетельствуют куда красноречивее о том, что такое архитектура сегодня». В Арсенале представлено около 140 проектов 90 архитекторов. По словам Суджика, и крошечный проект (жилой дом в Токио площадью 150 кв. м), и проект гигантский (культурный комплекс в Сантъяго да Компостелло архитектора Петера Айзенмана) конкретизируют то, что обозначено абстрактным словом NEXT.

Вообще, прогулка с Суджиком напоминала плановый осмотр реально функционирующей студии. Деловые комментарии. Минимум эмоций. Быстрый темп. Выставка в Арсенале организована по типологическому принципу. Десять разделов. Каждый из них представляет одну функциональную модель: жилые дома, музеи, коммуникации (аэропорты, вокзалы), образование (школы, университеты), работа (офисы, заводы), торговые центры, перформанс (культурные центры), культовые сооружения и их образ в контексте государства, башни (небоскребы), городская планировка. Каждый раздел -- это и особая модель социальных коммуникаций. «Мы не хотели становиться заложниками того или иного архитектурного стиля, -- говорит Суджик. -- Нет времени копаться в дефинициях и спорить, что лучше, «модернизм» или «постмодернизм». Надо представить те реальные языки, на которых общается архитектура в разных ситуациях. Вот, обратите внимание, выплясывающие фасады деконструктивиста Фрэнка Гери (проект компьютерного центра в Массачусетсе). А вот деликатный диалог с историей в проекте монастыря Novy Dvur в Богемии архитектора Джона Позона (John Pawson)».

Представить самый амбициозный раздел Биеннале как огромную мастерскую, workshop, пожертвовать традиционной зрелищностью и развлекательностью -- это, конечно, смелый и радикальный шаг. И он оправдан, потому что показанная архитектура в большинстве своем высочайшего класса. Архитектура звезд. Либескинд, Химмельблау, Холляйн, Фостер, Хадид, Нувель, Андо, Мейер... Лучшей экспозицией Арсенала признан неомодернистский проект культурного центра Тамарга испанского архитектора Альваро Сизо Ферейро. Но апофеозом стратегии романтического практицизма стало награждение «Золотым львом» на субботней церемонии открытия Биеннале японца Тойо Ито (Toyo Ito), аскета и философа от архитектуры. По аналогии с Contemporary Art его стиль можно было бы назвать «нонспектакулярным». Он собирает мир в огромные прозрачные резервуары, полные света и чистого воздуха. Universal space. А в проекте парка для Валенсии и вовсе замаскировал архитектуру под мягкие сыпучие дюны.

Свет мировых звезд главной выставки по-разному преломляется в экспозициях павильонов. Как преломляется у нас -- о том другой рассказ.

Наш ответ Суджику

Сразу скажу: по моему разумению, наиболее адекватно на идею Суджика среагировали англичане. Они посвятили выставку проекту Порта Иокогамы молодых архитекторов Фаршида Муссави и Алехандро Заеро-Поло (Farshid Moussavi and Alejandro Zaero-Polo). Несмотря на то что портовый терминал уже построен и открылся незадолго до Кубка мира по футболу, архитектура и уровень ее презентации идеально соответствуют идее NEXT. По стилю терминал напоминает того же Гери, но шокирует абсолютной, вводящей в транс биоморфностью. Не порт, а деление молекул под микроскопом. И ты внутри процесса. Вот это «внутри» ошеломляет на выставке. Несколько комнат. Первая -- пейзаж. Вторая -- шоссе к терминалу. Третья -- движение органической массы, клетки и атомы. Затем -- пространство самого терминала. Потом ты гуляешь в его компьютерной проекции. Наконец, шум недавней стройки. Технология презентации такова, что ты становишься частью этой архитектурной трансфигурации. Она обволакивает тебя, втягивает в огромные экраны, пульсирует светом, вибрирует звуком. Ты дышишь в ее ритме, двигаешься в ее ритме, живешь в ее ритме.

Дотронуться до субстанции «будущего» физически, тактильно, удалось, пожалуй, только англичанам. Однако хороших павильонов, с экспозицией «на уровне» оказалось много. Немцы, например, отдали свой павильон подлинному поколению NEXT. Студентам архитектурных институтов куратором Хильде Леон (Hilde Leon) было предложено эскизное задание «подручная архитектура». Аранжируя архетипы повседневности (рама, фрагмент, часы, детские кубики), они сотворили такие объекты, что многие мэтры, уверен, прикусили от зависти губу. Характерно для нынешней Биеннале, что лучшим павильоном был признан нидерландский. В стеклянной трубе инсталлируются работы молодых лауреатов премии Архитектурного института Нидерландов. Испанцы пригласили на реальную прогулку по картине Босха «Сад земных наслаждений». Мы двигаемся по гигантской репродукции, накатанной на пол павильона, а на маленьких горизонтальных мониторах -- фактурные босховские мизансцены, кадрированные в сегодняшней жизни. Австрийцы устроили перформанс на тему «Интеграция -- не репрезентация». NEXT, по их мысли, это уютный приватный особнячок, жизнь не по правилам и уличный карнавал блаженных маргиналов. «Япония» под предводительством всемирно знаменитого Арата Исодзаки (Arata Isozaki) стала местом коллективной медитации. Дом как иероглиф. В качестве примера выбраны некоторые регионы Азии, где архитектурный процесс рассматривается в свете уникальной системы письма «канджи» (kanji) китайской идеографики.

А что же мы? В целом смотрелись весьма достойно. Об идее проекта «Два театра» нашей газете подробно рассказал в свое время куратор русского павильона директор МУАР Давид Саркисян (см. «Время новостей» от 09.08.2002). В верхнем зале эти два театра и выставлены. Для Большого -- проектные предложения реконструкции интерьера и новый подземный вестибюль на площади перед театром. Для Мариинского -- новое амбициозное здание по проекту калифорнийца Эрика Мосса. Идея расширить традиционное историческое пространство с помощью подземной урбанистики -- выдвижных лифтов, лестниц и т.п. -- перекликается с выставленным в Арсенале проектом модернизации эдинбургских Королевской академии Шотландии (Royal Scottish Academy) и Национальной галереи Шотландии (National Gallery of Scotland), превращения их с помощью скрытых от глаз площадей в единый обширный комплекс. Так что наши Михаил Хазанов и Михаил Белов составили достойную конкуренцию англичанину Джону Миллеру (John Miller). В центре зала стоит упомянутый в начале статьи макет Большого. Замыкает перспективу макет Мосса новой сцены Мариинки. Между Москвой и Петербургом, центральным залом и торцевым, летят «осколки» разбитого вдребезги «окна в Европу». Такую метафору из оргалита сделал дизайнер российского павильона известный сценограф Георгий Цыпин. В нижнем этаже Цыпин сотворил собственную инсталляцию. Архитектурный мир глазами театрального художника. Плавает гондола, сверкают огни, мерцает стекло. Символы России и Венеции (двуглавый орел, лев Святого Марка) подняты на «котурны». Как эта инсталляция отвечает прагматичной идее Биеннале -- загадка. Но все равно красиво. В оперном театре цены бы этой водной феерии не было. Так и представляешь себе: дрожат огни в стеклянных шариках, серебрится вода воображаемой лагуны, плывет гондола и поет Соткилава. Полный восторг!

Думаю, по логике рационального Суджика главной удачей России стало предъявление реального процесса. Проектов не фантазийных, а всамделишных. Они выставлены не только на втором этаже павильона, но и в отдельном уютном домике Итало-шведского фонда на Санта-Кроче близ моста Риальто. Отличные работы, замечательные мастера: Михаил Белов, Михаил Хазанов, Никита Шангин, Алексей Козырь, Николай Лызлов, мастерская МЕГАНОМ (руководитель Юрий Григорян), Евгений Пестов, Владимир Плоткин. Им и суждено отвечать за NEXT российской архитектуры. Во всяком случае очень хочется в это верить.

Похоже, русский авангард до сих пор остается эталоном мировой архитектуры. В павильоне Италии ваш обозреватель увидел планшеты с архитектонами Малевича и композициями Родченко, Лисицкого, Клюна. Оказалось, что это workshop Политехнического института города Турина. На вопросы ответил куратор проекта, профессор Роберто АПОСТОЛО (Roberto Apostolo).

-- Почему имена русских авангардистов соседствуют на стендах с именами неомодернистов сегодняшнего дня, Захой Хадид, Тадео Андо, Фрэнком Гэри?

-- Нашей задачей было показать метаморфозы конструктивизма. Сперва рисунок начала XX века. Затем язык нынешнего неомодернизма. В результате -- рождение нового синтетического образа.

-- Что является основой синтеза?

-- Компьютерные технологии. Мы считаем, благодаря им наводятся мосты между архитектурой и изоискусством, дизайном, между прошлым и будущим. Схема проекта проста. Композиция художника авангарда начала XX века артикулируется языком неомодернизма. Создается трехмерная модель их взаимодействия, идеальный компьютерный образ. Конечно, не все студенты выбрали для своих штудий русский авангард, но половина предпочла именно его.

-- Есть ли шанс увидеть эти работы у зрителя в России?

-- И вполне реальный. Дело в том, что на будущий год предполагается привезти нашу выставку в Русский музей Петербурга. Так что слово NEXT имеет для нас значение абсолютно конкретное.