Павел Бородин сел по недомыслию. Можно сколько угодно теоретизировать насчет хитроумного ФБР, заранее знавшего номер его гражданского паспорта, или политического заказа госдепа, интригующего против союза России и Белоруссии, но нельзя считать человека, по должности располагающего сведениями и о швейцарских прокурорах, и об американских порядках, и даже о международном праве, жертвой заговора. Он должен был заранее знать, что ему грозит в Нью-Йорке. Он и знал. Но не верил.

И в самом деле, разве можно сравнивать Павла Бородина -- высокопоставленного члена новой российской номенклатуры -- с каким-нибудь бизнесменом, а то и просто наемным служащим? Такое сравнение было бы просто унизительным. Все неприятности тюремного порядка, которые иногда случаются с персонами такого ранга в России, всегда объясняются политическим заказом недругов из той же номенклатуры, а то и открытым столкновением борющихся за власть кланов. Павел Бородин вряд ли мог поверить, что швейцарский следователь Дево, хоть и марксист, претендует на власть в нашей стране. А если не претендует, то его не должны были слушать ни в ФБР, ни в какой-либо иной силовой структуре зарубежного государства.

Но мировоззрение г-на Бородина оказалось с изъяном. Видимо, ему не хватило знания жизни за границей. Или, наоборот, излишек опыта, приобретенного в России, застил ему глаза. И дела пошли как-то глупо и унизительно.

Унижение -- это слово, скорее всего, исчерпывает всю историю. Поскольку вряд ли, как и в случае с Михасем, швейцарское правосудие без помощи Москвы докажет виновность Павла Бородина в отмывании денег. А в Москве никакой помощи оказывать не собираются. Генпрокуратура уже ясно заявила, что арест г-на Бородина -- ошибка.

Но такого рода унижение крупного российского чиновника, даже и не завершающееся обвинительным приговором, даже заканчивающееся извинениями в его адрес и исками о возмещении ущерба с его стороны, -- вполне значимое событие само по себе. Это чувство останется с Павлом Бородиным, да и со всем чиновным миром России.

Унижение заключается не в том, что такую важную персону подозревают в воровстве. У нас всех, кто может украсть, подозревают. Причем воровство, особенно крупное, за грех на самом деле считать не принято. Подозревают скорее по-соседски, с завистью. С некоторых пор нет никакого унижения и в том, что Запад рассматривает российскую вороватость как устоявшуюся реальность. Более того, есть широко распространенное мнение, что они там на эту тему лукавят. Поскольку нам хорошо известно, что россияне умнее американцев и швейцарцев, а значит, мы лучше знаем, что такое бизнес и как он делается. А разговоры Запада о коррупции -- это тамошнее лицемерие и ханжество.

Унижение в том, что солидный человек попал в несолидную историю. Это делает каким-то сомнительным весь образ жизни отечественных VIP. Наводит на неприятные мысли о «железном занавесе», которым пройдохи с Запада хотят отгородиться от предприимчивой новой России. И, наконец, превращает зарубежные командировки в испытание для нервов. Что ж, теперь в Нью-Йорк уже слетать нельзя?

Надо помнить, что у нас в России «дело Бородина» выросло все-таки из политического противостояния. Но то, что там, в Швейцарии, оно зануднейшим образом превратилось в представление об экстрадиции, должно наконец преподать исторический урок отечественным чиновникам: никогда не обращайтесь к иностранцам за помощью во внутренних разборках. Непонятливые они люди.