Жители столицы не только постепенно приобщаются к современному театральному искусству, но и начинают его любить. Всего несколько лет назад на III Чеховском фестивале спектакль мэтра театрального авангарда Боба Уилсона «Персефона» (во всяком случае, первый его показ) прошел при полупустом зале. На этот раз московские театралы едва не снесли двери МХАТа им. Чехова, в котором давали «Игру снов», поставленную маэстро в стокгольмском Городском театре. И вот теперь устроители Театральной олимпиады (она же IV Чеховский фестиваль) преподнесли подсевшим на холодноватую эстетику Уилсона еще один подарок в виде немецкого режиссера Хайнера Геббельса, кстати, получившего в этом году престижную европейскую премию «Новая театральная реальность». Как и Уилсон, Геббельс не столько режиссер, сколько высококлассный дизайнер, воспринимающий зеркало сцены примерно так же, как художник воспринимает холст. Или, точнее, как современный художник воспринимает выставочное пространство, в котором ему предстоит создать инсталляцию. Его спектакли -- это и есть ожившие инсталляции. Их можно смотреть с середины. Можно уходить за час до финала. По большому счету ничего не потеряешь. Или уж, во всяком случае, все про Геббельса поймешь. Потому что собственно драматического развития здесь нет. И драматических коллизий тоже. Для создателя «новой театральной реальности» и слова-то эти звучат, я думаю, до неприличия старомодно.

Пятидесятилетний Геббельс -- представитель той плеяды режиссеров, которые по происхождению своему никакие и не режиссеры. Он композитор, причем активно действующий, а также член немецкой Академии изобразительного искусства и профессор прикладных наук, в молодости изучавший социологию, но никакого отношения к театру поначалу не имевший. Режиссурой он стал заниматься, будучи уже не очень молодым человеком, но здорово в этом деле преуспел. Один из самых известных его спектаклей -- «Реприза» -- был поставлен по текстам Роба Грийе, Къеркегора и Принца (очевидно, рок-звезды). В пресс-релизе, посвященном композитору и дизайнеру и по совместительству режиссеру, говорится буквально следующее: «Радиоверсия этого спектакля получила премию немецкой Академии изобразительного искусства». Даже если в текст закралась ошибка, она все равно показательна. В постановках Геббельса главным действительно оказываются звук и «картинка». У нас это высокотехнологичное искусство не получило развития не только в силу отсутствия традиций. Но и в силу отсутствия денег. Театральные инсталляции по карману только очень богатым странам.

В Москву Геббельс привез спектакль под названием «Хаширигаки», что в переводе с японского означает «разговаривать и думать на ходу». В спектакле звучит много японской музыки и вообще много всего японистого.

Зато литературная основа -- западноевропейская. В основе «Хаширигаки» лежат тексты Гертруды Стайн. Знаменитая француженка американского происхождения, введшая в культурный обиход понятие «потерянное поколение», сама великих произведений литературы не создала, зато смело может называться повивальной бабкой авангардной англоязычной прозы.

Стайн полагала, что искусство должно передавать ощущение непрерывно длящегося настоящего времени, и пыталась добиться этого повтором одних и тех же фраз, отчего ее тексты напоминают учебник по английскому языку в разделе Present Continuous. В японский антураж Геббельс эту стайновскую зацикленность на настоящем поместил довольно грамотно. Буддистская философия на том ведь и стоит, что прошлого и будущего нет. Есть лишь настоящее, которое и соприкасается с вечностью. Три героини спектакля всю дорогу занимаются тем, что пытаются поймать это настоящее за хвост. Причем с истинно японским упорством. Впрочем, спектакль Геббельса замечателен не столько тем, что удачно рифмует западноевропейский авангард вековой давности и японскую ментальность, а тем, что размывает границы между искусствами. И рецензировать его правильнее было бы не автору этих строк, а арт-критику. Он бы куда точнее и увлекательнее поместил геббельсовские живые картинки в современный арт-процесс. А я в награду за это согласилась бы, например, отрецензировать современную выставку. Ведь многие современные арт-проекты вполне можно рассматривать как мини-спектакли. В лучших из них драматизма и технологичности ничуть не меньше, чем у Геббельса.