Буто -- «танец тьмы» или «танец духов» -- часто путают то с «данс макабр» -- танцем смерти из средневековых мистерий, то с шаманскими ритуалами. Тому есть причина: танцовщик буто и впрямь действует как медиум -- кажется, что тело ему не принадлежит. Разница в том, что к практике вещания от имени «невидимого мира» танцовщики буто относятся без мистики. Техника буто -- возможность «озвучить» человеческое тело. Расширить и разработать его словарь, научив делиться информацией без корректуры сознания и привычных представлений о движении. Мин Танака, последний ученик основателя буто Татсуми Хидзиката, убеждает: тело -- самый древний и самый загадочный музыкальный инструмент.

Танака показал в рамках олимпийской программы «Школы драматического искусства» два проекта -- соло «Замерев» и сделанный совместно с русскими танцорами спектакль «Гости Гойи из тьмы». Танака в Москве не впервые. Его сольные импровизации можно было видеть на разных авангардных площадках, а пару лет назад Танака перенес свою «Весну священную» на танцовщиков труппы «Русские сезоны». Тогда-то Анатолий Васильев и договорился с мастером о проекте «Los Caprichos. Гости Гойи из тьмы», осуществить который удалось только в рамках Олимпиады. Зато в рекордные сроки -- за десять дней. Ставивший этот спектакль и прежде, Танака дал танцовщикам полную свободу наполнить готовую конструкцию собственным телесным содержанием. Работал он с бывшими учениками «Класса экспрессивной пластики» Геннадия Абрамова, ныне занятыми в проекте «Квартира номер пять». О привычной для буто практике медленного врастания в материал и стремительного «освобождения» от стереотипов пришлось отказаться: не те сроки. Поэтому танцовщики под предводительством перевоплотившегося в Гойю Танаки неистово смешивали собственные штампы со всем тем, что так легко и бесполезно черпают из буто европейцы, американцы, а теперь и мы: гримасничали, дрожали всем телом и путались в конечностях. Хотели напугать. Когда два года назад те же ошибки совершали трюкачи-народники из «Русских сезонов», никто не удивился. На сей раз танцовщиков выбрали правильно: выпускники Абрамова да контактники-перформеры куда лучше знакомы и с основами импровизации, и с практикой телесного «опустошения».

Оказалось, однако, что и для них все не так просто. Хотя Васильев и не прочь включить спектакль в репертуар своего театра, Танака считает, что до результата еще далеко. В артистах он, впрочем, не сомневается: если офорты Гойи в «русском» варианте зазвучали как сатирические иллюстрации к гоголевским «Мертвым душам» -- тоже не беда. В конце концов задача хореографа в том и заключалась, чтобы дать артистам шанс самим отвечать за свои действия. И если в открытую для «гостей из тьмы» дверь вломились не те призраки -- это тоже результат. Ведь судя по программе, артисты не Гойю объясняют, а «проявляют свои собственные впечатления или ассоциации, которые позволяют им проследить мельчайшие движения в собственном теле».