В конце прошлой недели «Экспо-парк» объявил официальные итоги 5-й ярмарки современного искусства «Арт-Москва»: сумма продаж равна 177 тысячам долларов, что на 17 тысяч больше, чем в прошлом году.

Конечно, успех. Радует, впрочем, не сама цифра -- она только кажется большой, но по меркам современного искусства очень даже маленькая (достаточно сказать, что на одну только выставку видеоарта «В сторону экрана», проходившую в рамках некоммерческой программы ярмарки, организаторы потратили больше ста тысяч; эти деньги обещал компенсировать Минкульт). Важно другое: своему коммерческому успеху нынешняя ярмарка, в отличие от прошлогодней, обязана не одному покупателю -- Зурабу Церетели, который последний год-два является, как это ни парадоксально, главным потребителем отечественного актуального искусства. Зураб Константинович на ярмарку не пришел. Ему сейчас не до того. Он, в частности, занят устройством филиала своего Московского музея современного искусства в Нью-Йорке, где собирается выставлять произведения русских художников, живущих на Западе. Конечно, жаль, что он не пришел -- тогда бы сумма продаж наверняка была значительно больше. Но вместе с тем если не было Церетели, значит, прибыль «Арт-Москве» принесли другие покупатели. Цены на работы сравнительно небольшие -- в среднем несколько тысяч долларов. Получается, что вместо одного Церетели появилось по меньшей мере пятьдесят любителей и коллекционеров современного искусства. Пусть не таких богатых. Зато много. Что позволяет говорить о создании хоть какого-то подобия цивилизованного арт-рынка. Одного из покупателей вы знаете -- Сергей Ястржембский, который, по сведениям из информированных источников, купил работу из «Исламского проекта» группы АЕС -- ту, где в мечеть превращен Кремль (фотомонтаж, разумеется). Сказал, что кому-нибудь подарит. Надо думать, братскому чеченскому народу, за связи с которым и отвечает.

Через несколько дней после закрытия ярмарки в тех же залах ЦДХ открылся ее некоммерческий сиквел -- выставка под названием «Мастерская «Арт-Москва». Здесь в основном те же художники, а в некоторых случаях те же, не проданные на ярмарке вещи.

Замысел «Мастерской» таков. Независимый совет экспертов отбирает 26 «лучших» актуальных художников и выделяет каждому по отсеку, в котором тот как куратор показывает свою персональную выставку. Должен был получиться временный музей актуального искусства. Однако некоторые из кураторов участвовать в совете отказались, справедливо усмотрев в проекте «Мастерской» возвращение к советским выставкомам и желание выстроить иерархию, опять же вполне совковую -- заслуженный, народный, выдающийся, гениальный, талантливый... В результате в совет вошли три галериста -- Марат Гельман, Айдан Салахова и Елена Селина, которые, конечно, тоже эксперты, но не независимые, а очень даже материально заинтересованные в том, чтобы среди «лучших» были художники, с которыми работают их галереи. Поэтому на выставку наряду с мэтрами попали малоизвестные и уж точно никакие не лучшие художники. Хотели музей, а получилось как всегда.

И все же список «лучших» оказался достаточно представительным. Здесь есть и живые классики (Игорь Макаревич, Андрей Монастырский, Тимур Новиков), и давно раскрученные, почти салонные художники (Олег Кулик, Виноградов-Дубосарский, Александр Бродский), и радикалы (Анатолий Осмоловский и даже Авдей Тер-Оганьян, тот самый, который когда-то рубил иконы топором, а затем из-за судебного преследования вынужден был покинуть родину; сейчас никаких икон и топоров не было, от имени Тер-Оганьяна гостей лишь накормили сытным обедом). И много кого еще, всех не перечесть.

Художники, вынужденные быть сами себе кураторами, понятное дело, не смогли сделать концептуальных проектов, а просто показали свои самые репрезентативные вещи. Скажем, Александр Бродский выставил оставшийся от «Арт-Москвы» павильон, сложенный из пластиковых контейнеров, но по стенкам повесил офорты, которые должны напоминать о его прошлой жизни «бумажного архитектора».

В целом выставка получилась очень зрелищная и эффектная, и если бы не описанные выше принципы отбора, ее можно было бы даже счесть хитом сезона. Но главная особенность «Мастерской» в том, что на ней показано очень много «хардкоровых» проектов (в том числе категории XXX). Организаторы даже вынуждены были развесить таблички с предупреждением, что «детям до 16 категорически не рекомендуется».

Почему не рекомендуется, ясно из описания двух экспозиций. «Новый рай» Олега Кулика -- это огромные фотоколлажи с видами природы и резвящихся животных. Среди животных виднеется, как отражения на стекле, фигура самого Кулика, очень откровенно занимающегося любовью с некоей дамой. Это, конечно, не порнография, поскольку все непристойности лишь намекают на неподцензурную и лишенную человеческого ханжества жизнь животных. Но и порнография тоже, поскольку Кулик показывает выставку все же не оленям и собачкам, а закомплексованным людишкам.

Но самый неприятный проект показал Арсен Савадов. На «Арт-Москве» были выставлены его большие фотографии, где чумазые шахтеры в душевой примеряют на себя балетные пачки. Публика тогда много говорила о насилии над моделями, которое позволяет себе художник. На «Мастерской» Савадов показал «Книгу мертвых» -- фотографии бытовых, семейных, жанровых сценок, составленных из натуральных трупов. Зрелище, надо сказать, отвратительное, а цинизму художника остается только поражаться.

Конечно, с точки зрения актуального искусства подобные вещи можно назвать продвинутыми. Художники, практикующие насилие в разных его формах, есть в каждой стране, и их проекты неизменно имеют большой резонанс. Но довольно странно превращать едва ли не первое в Москве большое, серьезное и качественное шоу актуального искусства в манифестацию вседозволенности.