Если поляки в Варшавском блоке исполняли роль диссидентов, чехи -- соглашателей, а венгры с болгарами -- компотопроизводителей, то немцы были нам вечными соперниками -- в спорте, в мегаломании и в социализме. Они превзошли Россию совершенством системы дошкольных учреждений, которая по сей день считается самой передовой в повернувшем на человечный социализм однополярном мире. Они сломали русскую монополию на любовь к индейцам, наводнив страны блока пластмассовыми апачами и целлулоидными Гойко Митичами. Они занимали самую ортодоксальную позицию при подавлении коммунистических ересей в братских столицах. Наконец, они не поклонялись заемным идолам: отец-основатель Учения был их собственный, местный, родной.

Контрразведка Штази была второй после Кей-Джи-Би красной спецслужбой, которой пугали демократических детей. Берлинская телебашня строилась младшей сестрою Останкинской, и то лишь из-за умеренных размеров народно-демократической Германии. В коньках, плаванье, гимнастике, беге и прочих гибких индивидуальных дисциплинах главная спортивная держава мира вечно тягалась с восточными немцами, а уж когда биатлонные квартеты СССР и ГДР ноздря в ноздрю "работали" финал эстафеты, это теряло всякое сходство со спортом. Прочие сборные элегантно состязались за скобками, в благородных полях олимпийского товарищества -- оставив их далеко позади, на финише бились скифы с нибелунгами, и казалось, на последнем огневом рубеже в патронники пойдут уже настоящие, боевые обоймы.

За ними был железный дух баронов-охотников, вековые традиции тевтонского атлетизма, лязганье непобедимых армад и вкус к добросовестному исполнению любого дела -- за нами Россия, Москва и Арбат, четыре года и невидимые миру погоны офицеров ЦСКА. Проиграть чехам в хоккей было стыдно, вьетнамцам в баскет -- смешно, немцам во что бы то ни было -- невозможно. Впрочем, с той стороны наверняка были схожие настроения.

Состязательность сблизила лютых антагонистов: гереки-гусаки-кадары-живковы выглядели второстепенными вассалами державы, и лишь Хонеккер производил впечатление младшего партнера великой метрополии. Среди кухарок и лакеев Восточная Германия была дворецким -- потому и рассталась с хозяином по-джентльменски, без склок. Немцы были не подделкой под Европу, как братья-славяне, а Европа всамделишная, неискоренимая, нутряная. Кроме нас они одни знали, что такое настоящая война, голодуха, оккупация и что значит оборонять столицу до последнего человека. И одни они из бывших родственничков не затаили на русских злобы, ибо поражение в битве всегда почетней поспешной капитуляции. К тому же войска стояли у них на законных бессрочных основаниях и ушли по доброй воле, а не по ультиматумам международного права.

Что еще осталось в память о странном понятии "восточные немцы"? Пошлые, с перламутровым отливом сервизы "Мадонна". Журнал для сопливых "Бумми". Детские сериалы про оставленных без присмотра нестриженых мальчиков. Шалавые дрезденские девки-стажерки, плакавшие на наших проводах в армию горше своих. Телеигра "Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас", штангенциркуль на флаге, аббревиатура DDR на марках, инспектор Варнике в "Науке и жизни", игрушечная железная дорога с бутафорской травяной крошкой и балет телевидения ГДР "Фридрихштадт-палас" в новогоднюю ночь. И все же, все же, ueber alles -- великий дар хладнокровно принимать проигрыш, ломая шпагу о колено, а не воруя у новых хозяев мелочь с тумбочки.

ГДР была единственной покорившейся Советам страной, что не имела склонности липнуть к любому победителю, а старательно и усердно обставляла его на его же собственном поле.

Турнир окончен. Боевая ничья. С вами приятно иметь дело, товарищи тевтоны.