Санкт-Петербург, город бедный, но из-за этого отнюдь не лишившийся культурных амбиций, по сей день претендует на звание "самого европейского в России" и не утратил способность генерировать культурологические идеи. Каковые облекаются в подходящие к случаю формы при помощи иностранных покровителей. Четыре года при институте "Открытое общество" функционировал Центр современного искусства Джорджа Сороса, посредством популярных лекций в залах Русского музея и Инженерного замка продвигавший на авансцену художественной жизни сложные постулаты актуального искусствоведения. Когда Сорос предупредил о том, что после десяти лет поддержки современного искусства он сворачивает свою спонсорскую деятельность, питерские интеллектуалы не растерялись и тут же нашли другого спонсора -- американский Фонд Форда. О том, чтобы искать своих, отечественных меценатов, у них и мысли не возникло -- слишком уж фантастичной она бы показалось. Центр был преобразован в Институт Pro Arte, а деятельность его не только не прекратилась, но и расширилась.

Примерно полгода тому назад в программах и лекционных планах института появилась музыка. В экспертный совет института (орган, распределяющий гранты, то есть ведающий деньгами и отбирающий представленные на конкурс проекты) был введен сначала композитор Леонид Десятников, затем музыкальные критики обеих столиц, и наконец списки лекторов запестрели именами известных питерских музыковедов и композиторов. На базе института, уже обзаведшегося библиотекой, интернет-радио и мультимедиа-лабораторией, был создан ансамбль современной музыки с непритязательным названием eNsemble, которым взялся руководить композитор и публицист Борис Филановский. В планах ансамбля, наскоро составленного из нескольких музыкантов Темиркановского филармонического оркестра и студентов Консерватории, -- проведение цикла концертов современной музыки в Невской куртине, старинном здании, расположенном на территории Петропавловской крепости. Место хорошее -- живописно, тихо и от метро близко, словом, есть все возможности для того, чтобы, не суетясь, постепенно "вывести современную музыку из резервации фестивалей" (как заявил во вступительном слове Филановский) -- видимо, на широкие просторы филармонических залов и массовой аудитории. Пока же состоялся первый из пяти заявленных концертов. Программа его была составлена следующим образом: хрестоматийная Симфония ор. 21 Антона Веберна; фрагменты из глобальной Книги квартетов Бориса Иоффе, композитора малоизвестного, живущего за рубежом и работающего в стиле "Тихих песен" Валентина Сильвестрова (так же тихо, долго, однообразно и заунывно); недавний опус популярного московского минималиста Владимира Мартынова "Хорошо темперированная красота" и Фортепианная соната Галины Уствольской, знаковой для питерского музыкального андерграунда фигуры, -- почему-то в переложении для ансамбля.

Слушатели, запертые в небольшом сводчатом зале, прилежно внимали пуантилистическим бликам Веберна, тихо вздыхали, заслышав очередную порцию секст и терций в очередном квартетном витке Иоффе и терпеливо ждали конца добровольного заключения -- Филановский заявил, что пока программу не отыграют, из зала никто не выйдет. Так что в Питере современную музыку выводили из резервации весьма своеобразным способом -- загоняя в эту самую резервацию слушателей. Но в зале не роптали, сознавая, что в конце концов нужно же образованному человеку с претензиями на «продвинутость» приобщиться к новым идеалам красоты, столь внятно и недвусмысленно проартикулированным в опусах Мартынова и Иоффе.