Прошедший вчера в Иркутске российско-японский саммит не обманул возлагавшихся на него ожиданий в том смысле, что от него никто ничего и не ожидал. Встреча президента Владимира Путина с премьером Японии Иосиро Мори изначально была обречена стать формальным, но все же не совсем напрасным мероприятием.

Как известно, в ноябре 1997 года на неформальной встрече под Красноярском Борис Ельцин и Рютаро Хасимото договорились приложить все усилия к тому, чтобы заключить мирное соглашение к 2000 году. Сегодня это обещание из стимула двустороннего сближения превратилось в источник разочарования и конфуза. У Москвы и Токио возникла насущная необходимость хоть чем-то заполнить тягостную паузу. По сути иркутское заявление стало суррогатом того решения, которого хотели достичь Ельцин и Хасимото.

Владимир Путин назвал вчера «исключительно важным» тот факт, что на саммите удалось договориться о продолжении диалога. В тексте совместного заявления зафиксировано согласие «ускорить дальнейшие переговоры с целью заключения мирного договора путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи». Иными словами, стороны договорились продолжать договариваться -- Москва и Токио решили «активизировать переговоры с целью достижения взаимоприемлемого решения, и в ближайшее возможное время определить конкретные направления движения к заключению мирного договора».

Из вышеприведенной формулировки отчетливо следует, что никаких новых взаимоприемлемых идей у России и Японии так и не появилось. По некоторым сведениям, японская сторона хотела включить в иркутское заявление новый срок заключения мирного договора, но Россия этого не приняла и была совершенно права -- решение территориальной проблемы не просматривается, а после вторичного срыва дипломатического «дэдлайна» стороны выглядели бы вдвойне глупо. Премьеру Мори с его 7-процентной народной поддержкой осталось стоять у руля власти меньше месяца, а президенту Путину с его 70% -- еще, как минимум, три года, так что суетиться ему не с руки.

В ходе иркутского саммита не раз поднималась тема советско-японской декларации 1956 года, в которой СССР пообещал Токио после заключения мирного договора вернуть Хабомаи и Шикотан. Владимир Путин назвал декларацию 1956 года «одним из важнейших документов, составляющих базу российско-японских отношений» и подтвердил, что Россия как правопреемница СССР хранит верность этому документу.

Вместе с тем Путин подчеркнул, что положение о судьбе этих двух островов нуждается в дополнительной работе экспертов для выработки его единообразного понимания. По версии Токио, декларация 1956 года уже решила проблему Хабомаи и Шикотана, тогда как сам мирный договор должен зафиксировать принадлежность Японии Итурупа и Кунашира. Москва же утверждает, что Итуруп и Кунашир тут вообще ни при чем, а условия передачи двух первых островов нуждаются в уточнении.

В свете последних шагов республиканской администрации США шансы на решение проблемы по «японскому варианту» из минимальных превращаются в равные нулю. На днях министр обороны США Дональд Рамсфелд объявил о переносе военных приоритетов страны в Тихоокеанский регион. Это автоматически повлечет за собой как увеличение роли Японии в качестве главного военного союзника США в регионе, так и рост озабоченности Москвы по поводу безопасности восточных рубежей.

Еще недавно проблему четырех островов сводили к экономике или идеологии. Утверждалось, что они бесполезны для России, что в обмен на острова Япония обрушит на Россию золотой дождь многомиллиардных инвестиций, что отказ от японских требований свидетельствует об имперском мышлении Кремля. Теперь Москва будет вынуждена думать о том, насколько опасными могут стать эти острова в руках Японии.

«Доктрина Рамсфелда» служит мощным аргументом в пользу сохранения островов за Россией. Поскольку Вашингтон избрал тактику неприкрытого давления на Москву с позиции силы, а в Токио у американцев все давно схвачено, Кремль имеет все основания ждать гадостей. Никто не может гарантировать, что на японском Итурупе (поблизости от мест базирования и патрулирования атомных подлодок Тихоокеанского флота России) в один прекрасный день не появится американский «научный» радар, подключенный к системе национальной ПРО США. Если же на возвращенные острова под предлогом борьбы с «китайской угрозой» будут переброшены японские или американские средства противолодочной борьбы, грядущее столетие трагической попытки прорыва эскадры адмирала Рожественского через Цусимский пролив станет прямым намеком на будущее российской военно-морской мощи на Тихом океане.