Решения жюри завершившегося в минувшее воскресенье 51-го Берлинского кинофестиваля оказались настолько противоречивыми, что породили дискуссию не только в международной, но и в отечественной прессе, что редкость. С интересом поучаствуем. Естественно, основной предмет споров -- «Интимность» Патриса Шеро, получившая «Золотого медведя» и приз «Голубой ангел» за лучший европейский фильм («Серебряного медведя» за лучшую женскую роль удостоилась актриса Керри Фокс). На Западе спор в основном идет об откровенных эротических сценах, занимающих 35 минут двухчасового фильма и включающих в себя элементы реального, несимулированного секса. Американцы кривятся и называют картину полупорнографической. Европейцы, особенно немцы, в восторге: «Редко увидишь в кино столь обыденный, повседневный секс, без мягкорисующей оптики и без выкрутасов в духе Кама-Сутры... Самый прекрасный и трагичный фильм фестиваля» (это мнение обозревателя журнала «Шпигель»). Дискуссия шумная, но не слишком плодотворная. Откровенные картины последних лет только подтверждают старую истину: в искусстве (а почему, собственно, кино должно быть исключением?) доступно и позволено все, что угодно, лишь бы было оправданно и талантливо. В нашей прессе оценки «Интимности» разнятся от «глуповатой пошлости» до смелого эксперимента, который «сумел расширить возможности кинематографа в постижении физической и психической реальности».

«Интимность» -- действительно фильм важный, нетривиальный и современный с точки зрения темы. Некрасивый, неголливудский секс не слишком молодых людей -- это сейчас модно. Еще один финт политкорректности, защищающей сирых, убогих, толстых и страшненьких, -- чем их секс хуже, чем объятия Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо? Собственно, возразить тут нечего, и остается присоединиться к тем сторонникам фильма, которые хвалят его за социокультурную значимость. А вот насчет «расширения возможностей кинематографа» выйдет похуже. Весь дух, запах, аура фильма не имеют никакого отношения к новому европейскому реализму, в рамках которого в последние годы было создано немало отличных фильмов («Розетта» братьев Дарденнов, «Вместе» Лукаса Мудиссона, «По вине Вольтера» Абделя Кечича). «Интимность» уходит корнями в теперь уже далекое прошлое -- кинематограф 60-х. В сюжете о любовном треугольнике и анонимном сексе по средам присутствуют все плюсы и минусы той эпохи: крушение иллюзий, показной цинизм, сексуальная раскрепощенность и вместе с тем абсолютная внутренняя несвобода, маниакальная сосредоточенность на своих проблемах, утрата чувства реальности. Но то, что кажется классическим выражением эпохи в гениальных «Лицах» Джона Кассаветеса (1968) или «Дорогой» Джона Шлезингера (1965), в современном кино оказывается на грани пародии. Кстати, это понимают даже поклонники фильма -- в одной из восторженных рецензий я встретил примечательную фразу: «Этот фильм так легко осмеять». Осмеять действительно легко, хотя, наверное, и не стоит этого делать. Но нелепые англоязычные диалоги в любом случае не делают картине чести.

Главное отличие «Интимности» от «нового европейского реализма» -- удручающая духота, царящая в пространстве фильма, перенасыщенного натуралистическими фактурами и многословными разговорами, в то время как лучшие европейские фильмы последних лет как раз поражают своей принципиальной открытостью, интуитивным приятием окружающего мира. Право же, странное сочетание внешнего раскрепощения с ущербной духовной зажатостью, неизлечимым нарциссизмом -- это не лучшее, что можно позаимствовать у кинематографа 60-х.

Объясняя решение жюри, я писал о слегка анекдотической фигуре председателя жюри Билла Механика, прошлым летом уволенного с поста председателя Fox Filmed Entertainment. В статье об итогах Берлинале он был назван «неудачливым чиновником от кино». Возражения не заставили себя долго ждать: мне напомнили, что в числе достижений Механика -- «Титаник» и другие блокбастеры. Строго говоря, к «Титанику» он особого отношения не имеет. Съемки фильма Джеймса Кэмерона проходили с июля 1996 года по март 1997-го, так что Механик, назначенный на свой пост в декабре 1996-го, хоть и разделил общий успех, курировал проект лишь на завершающей стадии. Но не в этом дело: блокбастеры пекутся студией Fox регулярно, при любом руководстве. А многие коммерческие провалы Fox последних лет даже делают Механику честь: без его покровительства и помощи вряд ли увидели бы свет в своем нынешнем виде «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера и «Тонкая красная линия» Теренса Малика. Сплоховал, если уж быть дотошным, Механик в другом. Главной причиной его увольнения стал катастрофический неуспех студии Fox Animation, призванной конкурировать с Disney. Сотни миллионов долларов, потраченные на создание студии, были выброшены впустую: произведенный Fox Animation полнометражный мультик «Анастасия» имел лишь относительный коммерческий успех, а потери прошлогодней анимационной картины «Титан после гибели Земли» составили около 50 млн долларов.

Однако в конце концов дело и не в очевидных неудачах Механика. Дело в том, что неудачливый менеджер, очевидно, хотел укрепить свою репутацию поклонника настоящего кино, ценность которого не определяется его сборами. Поэтому без наград остались такая прекрасная американская картина, как «В поисках Форрестера» Гаса Ван Сэнта (лучшая роль Шона Коннери со времен «Скалы»). Чтобы оценить лучшие, на мой взгляд, фильмы фестиваля -- южнокорейскую «Совместную зону безопасности» и японскую «Хлою», студийному чиновнику не хватило и едва ли могло хватить культурного кругозора (но это упрек не ему, а организаторам фестиваля, решившим потешить кинообщественность экстравагантным выбором председателя жюри). А вот европейское, авторское, скандально известное, политкорректное и удушающе старомодное кино Патриса Шеро пришлось в самый раз.