Надвигающуюся опалу российский (советский) государственный деятель, свергаемый с вершин власти, нередко замечал по мельчайшим признакам монаршего или генсековского недовольства.

Так, опале и заключению под стражу победителя крымских татар Михаила Воротынского предшествовал перенос встреч с Иваном Грозным из царских покоев в обычный зал заседаний.

Гораздо проще выражал свое неудовольствие Петр I, не стеснявшийся таскать за волосы и бить тростью своих провинившихся соратников. Правда, Петр был горяч, но отходчив, и неоднократно битый Александр Меншиков вновь оказывался близко к кормилу власти. Своеобразным был способ удаления фаворитов при Екатерине II. Перед прощанием с монаршим альковом недавний любимец одаривался большим денежным пособием и имением.

Александр I перед отставкой своих соратников первых лет царствования давал понять им о грядущих изменениях в судьбе, сокращая частоту и время личных аудиенций. Его племянник Александр II на докладах сановников, ставших неугодными, начинал демонстративно сдерживать зевоту. А недогадливому победителю Шамиля Александру Барятинскому откровенно сказал: «Фельдмаршал, неужели вы не видите, что я вас не слушаю?»

Весьма оригинальной была подготовка к увольнению при Николае II. Сначала с неудачником переставала здороваться императрица Александра Федоровна, затем этому примеру следовали придворные. После чего следовали «незапланированные ошибки» министра императорского двора, «забывавшего» поселить нелюбимого министра или его заместителя в царский поезд или пароход во время августейшего путешествия. Так было с Петром Столыпиным и Владимиром Коковцовым. Коковцова, правда, за полгода до отставки Николай спросил, не хочет ли премьер занять пост посла в Берлине. А отставке с поста Главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича летом 1915 г. предшествовал приезд в Ставку эмиссаров из Петрограда.

При Иосифе Сталине опале и аресту вполне могли предшествовать награждение уже обреченного человека и даже теплая доверительная беседа с главой страны.

Перед отставкой в относительно спокойные брежневские годы кандидат на вылет постепенно оттеснялся от решения важнейших политических и хозяйственных вопросов, лишался части охраны, после чего следовал указ об освобождении «в связи с переходом на другую работу» или «с уходом на пенсию». Так «уходили» премьера Алексея Косыгина, секретаря ЦК Александра Шелепина и председателя КГБ Владимира Семичастного.