Когда вслед за трагическими событиями 11 сентября в Америке немецкие спецслужбы принялись проводить нечто вроде «психической атаки» на затаившихся в Германии агентов мирового исламизма, расчет был простой. Дескать, не выдержав морального давления, «спящие агенты» Бен Ладена сами начнут незаметно покидать Германию. Ничего подобного не произошло. Потенциально опасные террористы -- а это как минимум 1100 правоверных верноподданных «государства халифа», столицей которого до последних дней числился Кельн, -- предпочитают до последнего оставаться в самом логове европейской демократии. Выставить же из Германии десяток-другой самых отпетых исламистов даже по достаточно серьезным подозрениям крайне сложно. Большинство из них обладают статусом беженцев, а это в Германии святое. Многие успели получить немецкое гражданство, которого по конституции вообще нельзя лишить.

Именно такая история развернулась в последние годы с живущим в Кельне 49-летним турком-»беженцем» Метином Капланом. В 1995 году он объявил местным мусульманам, что является халифом -- полномочным представителем пророка Мохаммеда на Земле, а посему главным духовным лицом в мировом мусульманском сообществе, а также главой «государства халифа». На эту хлопотную должность Метина назначил перед смертью его отец Джемаледдин Каплан. За идеи восстановления империи халифа Каплан-отец был выслан из Турции и принят в качестве политэмигранта в Германии. В 1984 году в Кельне Каплан зарегистрировал религиозную организацию «Союз исламских объединений и общин». Именно из этого «религиозного союза», который многие годы слыл самой радикальной исламистской группировкой бывших турецких гастарбайтеров, со временем и сложилось «государство халифа».

В 1996 году Мерит Каплан перешел от слов к своему главному делу, на которое его благословил отец. Для достижения святой цели «возрождения халифата» в Турции он объявил джихад: было велено, если потребуется, «мечом» убивать неверных и не бояться идти на смерть. В 1998 году большая группа приверженцев Каплана проникла из Германии в Турцию для организации двух терактов в дни празднования 75-летия падения Османской империи. Любопытно, что в одном случае кельнские бойцы джихада планировали протаранить спортивным самолетом мавзолей Ататюрка. Кроме того, должен был быть проведен взрыв в одной из центральных стамбульских мечетей. Спецслужбы Турции своевременно отвратили обе неприятности и арестовали 25 потенциальных террористов.

Издаваемая им в Германии на турецком языке газета «Сообщество Мохаммеда» требовала без излишних церемоний: «Долой все демократии и демократов!» Для халифа-отца и впоследствии халифа-сына, охраняемых целым букетом немецких законов о священных правах беженцев и политэмигрантов, подобная лексика была в порядке вещей. Каплан-старший еще на родине был глубоким почитателем вождя иранской исламской революции аятоллы Хомейни, в Германии местные турки даже прозвали его «аятолла из Кельна». В 1992 году он создал и возглавил «правительство в изгнании», двумя годами позже объявил себя халифом -- тенью Бога на Земле. Возможно, исламская тень Всевышнего и по сей день витала бы над Германией в образе Мерита Каплана, если бы не его неосторожный поступок в отношении нежданно-негаданно появившегося конкурента.

В 1996 году, когда объявленный Капланом джихад только начинал набирать силу, в Берлине появился еще один халиф -- врач-турок Ибрагим Софу. Более того, берлинская «тень Всевышнего», как утверждают в Берлине, появилась даже раньше кельнской. Сомнений по поводу способов выхода из кризиса двоевластия у Каплана не было. «Если появился второй халиф в то время, когда уже один есть, -- растолковывал он на страницах «Сообщества Мохаммеда» своим единоверцам, -- то перережьте второму глотку».

Глотку Ибрагиму Софу никто перерезать не стал -- к нему пришли на квартиру трое земляков в черных масках и просто застрелили. Это кровавое преступление так и осталось нераскрытым. Зато спецслужбы, которые много лет пасли обоих Капланов, смогли выдвинуть против «кельнского халифа» обвинение в подстрекательстве к убийству. И в 1999 году дюссельдорфский суд отправил его за решетку на четыре года. В ходе следствия выяснились пикантные подробности мирского бытия Каплана. После получения вида на жительство в Германии и статуса политэмигранта Каплану назначили государственную социальную помощь (540 марок в месяц наличными на пропитание, полная оплата квартиры, бесплатная медицинская помощь, подарочные деньги к Рождеству, скидка на проезд и т.п.). Ничем из этого валившегося с неба набора для бедных халиф Каплан не гнушался. Передвигался, правда, не на городских электричках или трамвае, а почему-то на машине марки Mercedes, при этом не каком-нибудь Benz, а на авто самого высокого S-класса. В скромном жилище «тени Всевышнего» обнаружили припасенные на черный день два миллиона марок, что для городских властей стало достаточным основанием для лишения Каплана социальной помощи.

Как стало известно органам немецкой прокуратуры, фюрер исламских фундаменталистов Метин Каплан предпринимал попытки создания совместного халифата с Бен Ладеном. В 1996 и 1997 годах люди Каплана выезжали в Афганистан и представили Бен Ладену свой проект государства халифа, в котором все «братья по вере» были бы объединены под одной крышей. Тогда переговоры, по информации прокуратуры, успехом не увенчались, но политический еженедельник Focus сообщал, что во время одной из таких встреч была достигнута договоренность о подготовке «солдат» Каплана в военных «Аль-Каиды».

Теперь, когда после трагедии 11 сентября немцы модифицировали законы в соответствии с требованиями неспокойного времени, появилась возможность лишить халифа статуса политэмигранта и даже выслать его на родину. Но для этого немцы должны получить прочные гарантии турок, что Мерит Каплан не будет там казнен и что его даже не подвергнут пыткам. Турецкое правительство еще в 1999 году обращалось к немецким властям с предложением о насильственном возвращении кельнского халифа на родину.

Логика, казалось бы, подсказывает немецким властям решение в пользу безоговорочной передачи кельнского халифа турецкому правосудию. Даже ордер на его выдворение выписан федеральным немецким МВД по всей форме. Однако поставить последнюю точку в этой истории никто не решается. Ведь политический беженец в понимании немецкой юстиции -- это святое. Может быть, даже в большей степени, чем сам Аллах.