Массовая субботняя «чистка» в рядах российского ВМФ продемонстрировала высочайшую степень «боеготовности» военного руководства страны. Верховный главнокомандующий Владимир Путин в ходе встречи в Кремле с министром обороны, начальником Генштаба и главкомом ВМФ едва успел произнести сакраментальную фразу о предстоящих «кадровых решениях», как на его стол тут же легли заранее подготовленные бумаги с вариантами таких «решений». Не откладывая дела в долгий ящик, президент их тут же утвердил: полтора десятка высших чинов ВМФ, в числе которых командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов и его начштаба адмирал Михаил Моцак, были привлечены к дисциплинарной ответственности «за серьезные упущения в руководстве флотом».

Комментируя военно-морскую «чистку», начальник Генштаба Анатолий Квашнин как примерный ученик заученно твердил о том, что кадровые перестановки никак не связаны с гибелью подлодки «Курск». Утверждение абсолютно нелепое, поскольку встреча военного руководства президента проходила в присутствии российского генпрокурора Владимира Устинова. А он докладывал г-ну Путину именно «результаты расследования причин катастрофы подводной лодки «Курск». И хотя, по словам самого президента, «выводы носят промежуточный характер» и пока что не дают окончательного ответа о причинах гибели субмарины, говорить о случайном совпадении отставок и доклада по «Курску» -- бессмысленно. Тем более что Владимир Путин пояснил, что именно его не удовлетворяет в действиях флотских начальников: «из представленных следственной группой материалов мы с достаточно высокой степенью определенности можем сделать вывод о качестве подготовки учений (сбор-похода кораблей СФ, в ходе которого погиб «Курск». -- Ред.), их организации и организации поисково-спасательных работ».

Впрочем, президент при этом признал, что у него пока нет фактов, подтверждающих то, что именно бардак на учениях был причиной аварии в Баренцевом море: «мы не в состоянии сделать вывод о причинно-следственной связи между действиями должностных лиц и наступившими тяжелыми последствиями». Так что определенная доля истины в словах Анатолия Квашнина все-таки есть -- адмиралам пока что приходится отвечать за общий развал флота, а основной «разбор полетов» по «Курску» еще впереди. Однако не случись аварии, итог учений был бы совершенно иным. В приватных беседах военные признаются, что в этом случае те, кто сегодня отправлен в отставку или понижен в должности, сейчас щеголяли бы новыми орденами, медалями и очередными высокими званиями, полученными по итогам проведения учений. Ведь на самом-то деле Северный флот, на который обрушился сейчас гнев Кремля, у самих моряков считается наиболее мощным и боеспособным в составе российского ВМФ. Принятая Москвой в середине 90-х годов концепция «Северного стратегического бастиона» отводит СФ уникальную роль. Именно здесь в перспективе должна была быть сосредоточена основная часть стратегических ядерных сил морского базирования. Сюда в последние годы направлялись все новые корабли и подводные лодки. И сколь бы скудным ни было финансирование флота в целом, расходы на нужды СФ всегда были первоочередными.

Да и количество ЧП на севере всегда было традиционно ниже, чем на других флотах. Балтийский и Черноморский флоты или Каспийскую флотилию сравнивать с СФ просто не имеет смысла, поскольку они имеют принципиально иные масштабы, но на втором российском океанском флоте -- ТОФ -- дела объективно обстоят куда хуже, чем у северян. Последние годы тихоокеанских моряков буквально преследует череда серьезнейших ЧП, среди которых взрывы и пожары флотских арсеналов, аварии с баллистическими ракетами подлодок, ошибочная стрельба боевых кораблей друг в друга и по береговым объектам, потеря запущенных на учениях крылатых ракет и т.п. Так что формальных оснований для «чистки» руководящего состава Тихоокеанского флота, по крайней мере, не меньше, чем в отношении СФ. Однако ж замена командующего ТОФ была обставлена минувшим летом совершенно по-иному, чем нынешние «кадровые решения». Адмирал Михаил Захаренко был повышен до первого зама главкома ВМФ и переведен с Тихого океана в Москву, чтобы заниматься «вопросами боевой подготовки российского военно-морского флота в целом».

Впрочем, публично признавать факт того, что весь российский военно-морской флот стремительно деградирует, Владимиру Путину сейчас явно не с руки. В конечном счете спрашивать за это придется в том числе и с себя самого -- нынешний президент вот уже лет пять (еще со времен работы в кремлевской администрации) является членом военного совета ВМФ. Другое дело, признать, что «кто-то кое-где у нас порой». И героически перебороть «отдельные недостатки» одним росчерком пера под указом о «кадровых решениях».